— Ты опять шлялся до поздней ночи по городу и, навѣрное, не принесъ домой ни гроша! Въ такомъ случаѣ, если я не переломаю всѣ кости въ поскудномъ твоемъ тѣлѣ, я буду не Джономъ Канти, а кѣмъ-нибудь другимъ!
Принцъ вырвался изъ рукъ этого негодяя, инстинктивно провелъ рукой по оскверненному своему плечу, словно для того, чтобы стереть прикосновеніе Канти, и съ жаромъ воскликнулъ:
— Ты и въ самомъ дѣлѣ его отецъ? Дай Богъ, чтобъ эта была правда! Въ такомъ случаѣ ты сходишь за нимъ и отведешь меня обратно къ моимъ.
— Я его отецъ? Не понимаю, что ты этимъ хочешь сказать. Знаю только, что я твой отецъ, и что ты не замедлишь въ этомъ убѣдиться!..
— Мнѣ, право, не до шутокъ! Я чувствую себя избитымъ, изнуреннымъ и до невозможности усталымъ, такъ что не въ состояніи долѣе выносить этой пытки, — продолжалъ принцъ. — Отведи меня къ королю, моему отцу, и онъ наградитъ тебя такими богатствами, о которыхъ тебѣ даже и не снилось. Вѣрь тому, что я говорю тебѣ, и, пожалуйста, не сомнѣвайся! Вѣдь я не лгу и говорю чистую правду. Протяни мнѣ руку помощи и спаси меня! Вѣдь я въ самомъ дѣлѣ принцъ Уэльскій.
Здоровенный рослый негодяй съ изумленіемъ поглядѣлъ сверху внизъ на мальчика, а затѣмъ покачалъ головой и пробормоталъ сквозь зубы:
— Онъ помѣшался нисколько не хуже любого умалишеннаго, который сидитъ на цѣпи въ Бэдламѣ! — Схвативъ принца еще разъ за шиворотъ, негодяй добавилъ съ грубой усмѣшкой и страшнымъ проклятіемъ: — Все равно, сумасшедшій ты, или нѣтъ, а мы съ бабушкой Канти сумѣемъ разыскать, гдѣ у тебя кости помягче! Не безпокойся, мы вышибемъ у тебя дурь изъ головы!
Съ этими словами Канти потащилъ съ собою принца, несмотря на самое энергичное его сопротивленіе. Они исчезли вмѣстѣ съ ними въ Мусорномъ дворѣ, куда ринулась за нимъ вслѣдъ оборванная, шумная толпа разношерстныхъ отбросовъ лондонской черни.
Томъ Канти, оставшись одинъ въ кабинетѣ принца, спѣшилъ воспользоваться выпавшимъ на его долю нежданнымъ счастіемъ. Довольно долго стоялъ онъ передъ зеркаломъ, поворачиваясь изъ стороны въ сторону и восхищаясь собственною своею особою въ роскошномъ костюмѣ. Затѣмъ онъ началъ прохаживаться взадъ
