и впередъ опять-таки передъ зеркаломъ, подражая величественной и вмѣстѣ съ тѣмъ граціозной походкѣ принца. Обнаживъ великолѣпно изукрашенный мечъ, онъ поклонился, поцѣловалъ клинокъ и приложилъ его къ своей груди. Томъ видѣлъ собственными глазами, за пять или шесть недѣль передъ тѣмъ, какъ продѣлывалъ эту штуку благородный рыцарь, передавая съ рукъ на руки коменданту Лондонской башни арестованныхъ знатныхъ лордовъ: Норфолька и Сюррея. Играя висѣвшимъ у него на бедрѣ кинжаломъ, осыпаннымъ драгоцѣнными каменьями, Томъ осматривалъ роскошное убранство въ кабинетѣ наслѣднаго принца. Онъ садился поочередно на каждый стулъ и каждое кресло, и думалъ, какъ возгордился бы онъ, если бы мальчики съ Мусорнаго двора могли заглянуть хоть однимъ глазкомъ въ этотъ кабинетъ и увидѣть своего принца на высотѣ такого величія. Онъ спрашивалъ себя, повѣрятъ ли они диковиннымъ его разсказамъ по возвращеніи домой, или покачаютъ головами и объявятъ, что онъ просто напросто помѣшался и принялъ мечты своего воображенія за дѣйствительность.
По истеченіи приблизительно получаса, Тому пришло въ голову, что принцъ давненько таки ушелъ. Вмѣстѣ съ тѣмъ онъ началъ томиться одиночествомъ, а вскорѣ послѣ того сталъ прислушиваться къ каждому шуму и съ нетерпѣніемъ ждать возвращенія принца. Томъ пересталъ играть окружавшими его хорошенькими вещицами и почувствовалъ себя какъ будто не въ своей тарелкѣ. У него возникли тревожныя опасенія, которыя, постоянно усиливаясь, привели его, наконецъ, въ отчаяніе. Что если вдругъ кто-нибудь войдетъ и увидитъ его въ костюмѣ принца, а между тѣмъ принцъ не успѣетъ еще вернуться и объяснить это переодѣваніе. Томъ считалъ довольно правдоподобнымъ, что его безотлагательно повѣсятъ, а затѣмъ уже примутся разбирать его дѣло по существу. Онъ слышалъ, что знатные англійскіе лорды не имѣли привычки особенно церемониться съ простонародьемъ. Опасенія эти, все возрастая, превращались въ настоящій паническій страхъ. Томъ, дрожа всѣмъ тѣломъ, потихоньку отперъ дверь въ прихожую. Ему хотѣлось незамѣтно убѣжать и разыскать принца, чтобы съ его помощью высвободиться изъ дворца и вернуться здравымъ и невредимымъ на свой Мусорный дворъ. Шесть нарядныхъ камеръ-юнкеровъ и два молодыхъ пажа знатнаго происхожденія, разодѣтые словно бабочки, проворно встали на ноги и отвѣсили ему низкіе поклоны. Томъ поспѣшно отшатнулся назадъ и заперъ за собою дверь. — Они смѣются надо мною, — сказалъ онъ самому себѣ, — Они навѣрное пойдутъ и разскажутъ, что видѣли меня, переодѣтаго принцемъ! Зачѣмъ принесла меня сюда нелегкая!.. Вижу, что мнѣ суждено здѣсь погибнуть!..
