«Начальникъ знаетъ двухъ главныхъ воровъ, это Кирпичный Дуффи и Кровавый Макъ-Фаденъ. Еще за десять дней до кражи инспектору было извѣстно, что предполагается совершить ее, и онъ принялся спокойно слѣдить за двумя вышеупомянутыми негодяями. Къ несчастью, въ ночь кражи слѣды были внезапно утеряны и, прежде чѣмъ успѣли снова напасть на нихъ, птичка упорхнула, т. е. слонъ былъ похищенъ.
«Дуффи и Макъ-Фаденъ — одни изъ самыхъ дерзкихъ мерзавцевъ. Начальникъ имѣетъ основаніе предполагать, что это тѣ самые люди, которые ночью прошлаго года выломали каминъ въ главной квартирѣ сыскной полиціи, вслѣдствіе чего начальникъ и многіе сыщики къ утру были сданы на руки врачамъ: одни съ отмороженными носами, другіе съ отмороженными пальцами, ушами и другими членами».
Прочтя первую половину, я былъ болѣе, чёмъ когда-нибудь, пораженъ изумительною смышленностью этого человѣка. Онъ не только ясно видѣлъ настоящее, но даже само будущее не могло скрыться отъ его прозорливости. Вскорѣ я былъ въ его канцеляріи и спросилъ его, почему онъ не арестовалъ этихъ людей, не предотвратилъ такимъ образомъ несчастія?
Отвѣтъ его былъ простъ и неопровержимъ:
— Наше дѣло не предупреждать преступленіе, а наказывать его. Мы не можемъ наказать его прежде, чѣмъ оно не совершится.
Я замѣтилъ, что наша тайна нарушена прессой. Не только факты, но даже всѣ наши предположенія и планы открыты. Всѣ подозрѣваемыя личности названы. Теперь они, вѣроятно, постараются переодѣться или скроются»
— Пусть ихъ. Они убѣдятся, что я готовъ принять ихъ. Рука моя накроетъ ихъ въ самыхъ сокровенныхъ ихъ пріютахъ, неминуемо, какъ десница судьбы. Что касается газетъ, то мы должны поддерживать съ ними отношенія. Слава, репутація, постоянное публичное упоминаніе—это хлѣбъ сыщика. Онъ долженъ публиковать свои дѣйствъія, иначе можно будетъ предположить, что онъ ничего не дѣлаетъ. Онъ долженъ печатать свою теорію, потому что нѣтъ ничего оригинальнѣе и поразительнѣе теоріи сыщика, приносящей ему такое удивительное уваженіе. Онъ долженъ публиковать свои намѣренія и планы, потому что журналы требуютъ ихъ отъ насъ и мы не можемъ отказать, не оскорбивъ ихъ. Мы постоянно должны открывать публикѣ свои дѣйствъія, иначе она подумаетъ, что мы ничего не дѣлаемъ. Гораздо пріятнѣе прочесть, напримѣръ, въ газетѣ: «Теорія инспектора Блёнта необыкновенно изобрѣтательна», чѣмъ какую-нибудь грубость или, еще хуже, насмѣшку.
— Я вижу справедливость вашихъ словъ. Но скажите по-
