— Да, сэръ.
— Доносить мнѣ въ обычный часъ.
— Да, сэръ.
— Ступайте!
— Слушаю, сэръ.
Онъ ушелъ.
Инспекторъ Блёнтъ былъ молчаливъ и задумчивъ; огонь въ его глазахъ потухъ.
Онъ обернулся ко мнѣ и смиренно произнесъ:
— Я не хочу хвастаться, это не въ моемъ духѣ, но мы слона отыщемъ!
Я съ жаромъ пожадъ его руку и поблагодарилъ его. Могу признаться, что я дѣйствительно чувствовалъ къ нѣму благодарность. Чѣмъ больше смотрѣлъ я на этого человѣка, тѣмъ больше онъ мнѣ нравился и тѣмъ больше удивлялся я чудесамъ его таинственной профессіи. Затѣмъ мы разстались, и я вернулся домой съ облегченнымъ сердцемъ.
На слѣдующее утро все дѣло, въ мельчайшихъ подробноетяхъ, появилось въ газетахъ. Были даже прибавленія въ видѣ «теорій» сыщиковъ такого-то и такого-то, о томъ, какимъ образомъ была совершена кража, кто были воры и куда они скрылись съ своей добычей. Такихъ теорій я насчиталъ одиннадцать, и всѣ случаи были въ нихъ предусмотрѣны. Этотъ фактъ доказываетъ, какими самостоятельными мыслителями являются сыщики. Одинаковыхъ теорій не было, не было даже слегка похожихъ одна на другую; только на одномъ пунктѣ сходились онѣ всѣ одиннадцать: они говорили, что, хотя задняя стѣна помѣщенія была проломана, а единственная дверь оставлена запертой, слонъ былъ похищенъ не черезъ это отверстіе, а черезъ какое-нибудь другое, до сихъ поръ не открытое. Всѣ соглашались, что это было устроено, что бы сбить съ толку сыщиковъ. Это никогда не могло бы придти въ голову мнѣ или другому частному лицу, но отъ сыщика не ускользнуло ни на минуту.
Такимъ образомъ единственная вещь, представлявшаяся мнѣ до сихъ поръ ясной и очевидной, оказалась заблужденіемъ. Всѣ одиннадцать теорій называли предполагаемыхъ воровъ, но ннъ одно имя не повторялось, такъ что число подозрѣваемыхъ личностей равнялось 37.
Всѣ газеты признавали особенно цѣннымъ мнѣніе главнаго инспектора Блёнта. Онъ говорилъ слѣдующее:
