прежде, чѣмъ мудрецы не докладывали его соловью и не переводили королю и министрамъ, что пропѣла о немъ птица.
Юный король очень любилъ охотиться. Когда пришло лѣто, онъ однажды выѣхалъ съ собаками и ястребами, въ блестящемъ обществѣ своихъ дворянъ. Мало-по-малу онъ отдалился отъ нихъ, думая, что потомъ легко сойдется съ ними снова; но это была ошибка. Сначала онъ ѣхалъ весело, полный надеждъ, но подъ конецъ началъ терять мужество. Наступили сумерки и застали его въ далекой и незнакомой мѣстности. Затѣмъ случилась катастрофа. Въ темнотѣ, онъ въѣхалъ въ густую чащу деревьевъ, росшихъ по склону крутого, скалистаго обрыва. Когда лошадь и всадникъ достигли подножія его, то у одной оказалась сломанною шея, у другого нога. Бѣдный маленькій король лежалъ и терпѣлъ нестерпимыя муки и каждый часъ казался ему мѣсяцемъ. Онъ съ жадностью прислушивался, ожидая, что какой-нибудь звукъ принесетъ ему надежду на освобожденіе; но не слышалъ ни голосовъ, ни звука рожка, ни лая собакъ. Наконецъ, надежда покинула его и онъ сказалъ: «Пусть приходить смерть, такъ какъ она должна придти!»
Въ это время среди глубокой, ночной тишины, раздалась чистая, звонкая пѣснь соловья.
— Спасенъ, — сказалъ король, — спасенъ! Это священная птица и пророчество исполняется. Сами боги спасли меня отъ ложнаго выбора.
Онъ едва сдерживалъ радость и невыразимую благодарность. Каждую минуту ему казалось, что онъ слышитъ приближающуюся помощь, но всякій разъ слѣдовало разочарованіе — помощь не приходила. Ночь прошла, помощь не явилась и священная птица все продолжала пѣть. Онъ уже началъ сомнѣваться въ вѣрности своего выбора, но старался заглушать эти сомнѣнія. На зарѣ пѣвецъ смолкъ. Наступило утро, а вмѣстѣ съ нимъ, — голодъ и жажда; помощи все не было.
Становилось позднѣе и позднѣе. Наконецъ, король проклялъ соловья.
Тотчасъ же запѣлъ дроздъ. Король сказалъ про себя: «Вотъ настоящая птица, я ошибся въ выборѣ: теперь придетъ помощь».
Но помощь не приходила. Онъ пролежалъ нѣсколько часовъ безъ памяти. Когда онъ пришелъ въ себя, запѣла коноплянка. Онъ слушалъ ее безучастно. Онъ уже пересталъ вѣрить. «Эти птицы, — сказалъ онъ, — не могутъ мнѣ помочь. Я и домъ мой, и народъ мой
