дѣленная масса и что масса эта «несомнѣнно слонъ». Эту огромную неопредѣленную массу видѣли въ Нью-Гавенѣ, въ Нью-Джерсей въ Пенсильваніи, во внутреннихъ провинціяхъ Нью-Іорка, въ Бруклинѣ и даже въ самомъ Нью-Іоркѣ! И во всѣхъ случаяхъ неопредѣленная масса «быстро и безслѣдно» исчезала. Ежечасно каждый сыщикъ доносилъ о своихъ открытіяхъ!, каждый нападалъ на слѣдъ и непременно «горячо преслѣдовалъ ихъ», но день прошелъ и другихъ результатовъ не оказалось.
На другой день то же самое.
На третій день то же самое.
Газеты сдѣлались однообразны. Печатались статьи, ни къ чещу не ведущія, передавали открытія, ни къ чему не служащія, и теоріи, въ которыхъ почерпывались всѣ элементы восторга и поклоненій.
По совѣту инспектора, я удвоилъ награду.
Прошло еще четыре смутныхъ дня.
Затѣмъ наступилъ ударъ для бѣдныхъ, тяжело-трудящихся сыщиковъ; журналы отказались печатать ихъ теоріи и холодно сказали: «Дайте намъ отдохнуть».
Черезъ двѣ недѣли по исчезновеніи слона, я, по совѣту инспектора, поднялъ награду до семидесяти пяти тысячъ; сумма была велика, но я рѣшилъ пожертвовать всемь своимъ состояніемъ лишь бы не потерять кредита въ правительствѣ. Теперь, когда сыщики были въ несчастіи, газеты обратились противъ нихъ и начали осыпать ихъ самыми ѣдкими насмѣшками. Уличные актеры одѣлись сыщикими и начали самымъ необыкновеннымъ способомъ охотиться за слономъ. Появились каррикатуры, на которыхъ сыщики изслѣдовали страну съ зрительными трубами, а слонъ шелъ за ними по пятамъ и вытаскивалъ яблоки изъ ихъ кармановъ. Масса была каррикатуръ насчетъ сыщиковъ. Вы, вѣроятно, видѣли этотъ золотой значекъ, въ концѣ разсказовъ изъ сыскной жизни. Это широко раскрытый глазъ съ надписью: «Мы никогда не спимъ». Когда сыщикъ заходилъ выпить, сидѣлецъ, претендовавшій на остроуміе, принималъ особенное выраженіе лица и спрашивалъ: «Не прикажете-ли глазооткрывательнаго?» Самый воздухъ былъ пропитанъ сарказмомъ.
Одинъ только человѣкъ оставался спокойнымъ, невозмутимымъ, непоколебимымъ, несмотря на все это.
Это былъ онъ, этотъ кремень, главный инспекторъ!. Его славные глаза ни разу не отуманились, ясная довѣрчивость его не уменьшалась ни на іоту. Онъ только повторялъ:
— Пусть насмѣхаются, послѣднему смѣяться всегда выгоднѣй[1].
- ↑ Rira bien, qui rira le dernier.
