замѣчаемые только издали. Могутъ быть, существа, когда-то человѣческой природы, нынѣ же незримыя людямъ, для которыхъ, издали, нашъ безпорядокъ кажется порядкомъ, неживописное для насъ — живописнымъ. Это земные ангелы, и, можетъ быть, для нихъ-то, а не для насъ, дая ихъ утонченныхъ чувствъ Богъ раскинулъ обширные сады-ландшафты на обоихъ полушаріяхъ.
При этомъ мой другъ привелъ цитату изъ одного писателя по садоводству, считавшагося авторитетомъ:
«Собственно говоря, есть лишь два рода ландшафтнаго садоводства: естественный и искусственный. Первый стремится выставить на видъ естественную красоту мѣстности, приспособляя ея красоты къ окружающей картинѣ; культивируя деревья въ связи съ волнистымъ или ровнымъ характеромъ страны; открывая и выставляя напоказъ гармоническія сочетанія формъ и красокъ, скрытыя отъ обыкновеннаго наблюдателя, но очевидныя для опытнаго глаза. Результатъ естественнаго стиля скорѣе отсутствіе всякихъ пробѣловъ и уродливостей — преобладаніе здоровой гармоніи и порядка — чѣмъ созданіе какихъ-либо спеціальныхъ эффектовъ и чудесъ. Искусственный стиль такъ же разнообразенъ какъ вкусы. Онъ находится въ извѣстномъ отношеніи къ различнымъ архитектурнымъ стилямъ. Таковы стройныя аллеи Версаля; итальянскія террасы; старинный смѣшанный англійскій стиль, имѣющій связь съ готическими постройками и архитектурой Елизаветинскаго времени. Что бы ни говорили противъ злоупотребленій искусственнаго ландшафтнаго садоводства, но примѣсь чистаго искусства усиливаетъ естественную красоту ландшафта. Она частью радуетъ глазъ, обнаруживая порядокъ и планъ, частью дѣйствуетъ на моральное чувство. При видѣ террасы съ старой заросшей мхомъ баллюстрадой воображеніе рисуетъ прекрасные образы, мелькавшіе на ней въ былые дни. Малѣйшее приложеніе искусства свидѣтельствуетъ о человѣческихъ заботахъ и интересахъ».
— Изъ всего мною сказаннаго, — продолжалъ Эллисонъ, — вы можете видѣть, что я не отвергаю первый способъ. Естественная красота не поравняется съ той, которую вноситъ искусство. Конечно, все зависитъ отъ выбора мѣстности. То, что здѣсь сказано насчетъ открыванія и выставленія на показъ гармоническихъ сочетаній красокъ и формъ — одна изъ тѣхъ красотъ слога, которыми прикрывается неясность мысли. Эта фраза можетъ значить, что угодно, или ничего не значитъ, и во всякомъ случаѣ не даетъ никакого руководящаго принципа. Утвержденіе, что истинная цѣль естественнаго стиля — отсутствіе пробѣловъ и уродливостей, а не созданіе какихъ-либо особенныхъ эффектовъ или чудесъ, болѣе подходитъ къ трусливой пошлости толпы, чѣмъ къ пылкимъ грезамъ
