наго характера всѣхъ обстоятельствъ дѣла Мари, даромъ, что чиновникамъ префекта они внушаютъ надежду на легкій тріумфъ.
Въ происшествіи съ г-жей Л’Эспанэ и ея дочерью мы уже знали несомнѣнно, едва приступивъ къ розысканіямъ, что имѣемъ дѣло съ убійствомъ. Идея самоубійства не могла имѣть мѣста. Здѣсь мы тоже съ самаго начала можемъ отбросить всякую мысль о самоубійствѣ. Тѣло, найденное подлѣ Барьеръ дю-Руль, найдено при такихъ обстоятельствахъ, которыя не оставляютъ и тѣни сомнѣнія насчетъ этого важнаго пункта. Но было высказано предположеніе, что найденное тѣло вовсе не тѣло Мари Роже, за открытіе убійцы или убійцъ которой назначена награда и къ которой исключительно относится наша сдѣлка съ префектомъ. Мы оба хорошо знаемъ этого господина. Ему не слишкомъ-то можно довѣрять. Если, начавши наши розыски по поводу мертваго тѣла, мы отыщемъ убійцу и затѣмъ убѣдимся, что это трупъ какой-нибудь другой дѣвушки, а не Мари; или если, предположивъ, что Мари жива, мы найдемъ ее, но найдемъ не въ видѣ мертваго тѣла, — вся наша работа пропадетъ даромъ, — разъ мы имѣемъ дѣло съ такимъ человѣкомъ, какъ господинъ Г. Итакъ, въ нашихъ личныхъ видахъ, если не въ видахъ правосудія, необходимо прежде всего убѣдиться въ тождествѣ найденнаго тѣла и исчезнувшей Мари Роже.
«На публику аргументы «L’Etoile» произвели впечатлѣніе; и сама газета убѣждена въ ихъ важности, это видно по началу одной изъ ея статей: «Сегодня многія газеты толкуютъ объ убѣдительной статьѣ въ прошломъ номерѣ «Etoile». По моему, статья болѣе убѣдительна, чѣмъ нужно для автора. Надо помнить, что, вообще говоря, задача нашихъ газетчиковъ возбуждать сенсацію, производить эффектъ, а не служитъ дѣлу истины. Послѣдняя цѣль преслѣдуется только въ томъ случаѣ, когда кажется, что она совпадаетъ съ первой. Статья, совпадающая съ общимъ мнѣніемъ (какъ бы оно ни было основательно), не встрѣчаетъ довѣрія въ толпѣ. Масса считаетъ глубокимъ лишь того, кто высказываетъ рѣзкое противорѣчіе господствующему мнѣнію. Въ умозаключеніяхъ, какъ и въ изящной литературѣ, наиболѣе быструю и общую оцѣнку встрѣчаетъ эпиграмма. Въ томъ и другомъ случаѣ это самый низменный родъ творчества.
«Я хочу сказать, что гипотеза, согласно которой Мари Роже еще жива, нашла благопріятный пріемъ въ публикѣ не вслѣдствіе своей правдоподобности, а потому что въ ней эпиграмма сливается съ мелодрамой. Разсмотримъ главные аргументы «Etoile».
Прежде всего авторъ старается доказать, ссылаясь на краткость промежутка времени между исчезновеніемъ Мари и нахожденіемъ тѣла, что это послѣднее не могло быть тѣломъ Мари. Поэтому
