Только Табита Брюква называетъ меня Сьюки Сноббсъ. Я синьора Психея Зенобія.
Какъ я уже замѣтила, обо мнѣ слыхалъ всякій. Я та самая синьора Психея Зенобія, которая пользуется такой заслуженной славой въ качествѣ секретаря корреспондента «Philadelphia, Regular, Exchange, Tea, Total, Young, Belles, Lettres, Universal, Experimental, Bibliographical, Association, To, Civilise, Humanity». Докторъ Денеггрошъ придумалъ для насъ этотъ титулъ; по его словамъ, онъ звучитъ такъ же внушительно, какъ пустая бочка. (Докторъ бываетъ иногда вульгаренъ, — но онъ глубокъ!) Мы всѣ приписываемъ къ своимъ фамиліямъ иниціалы общества, на манеръ К. О. И., Королевское Общество Искусствъ, — О. П. Н. И., Общество Поощренія Народнаго Просвѣщенія. Докторъ Денеггрошъ увѣряетъ, будто эти буквы обозначаютъ Охъ Пень На Пнѣ, а вовсе не общество лорда Брума, но докторъ Денеггрошъ такой странный человѣкъ, что я никогда не знаю, правду-ли онъ говоритъ. Во всякомъ случаѣ мы всегда прибавляемъ къ нашимъ именамъ иниціалы P. R. E. T. T. Y. B. L. U. E. B. A. T. C. H. — то есть Philadelphia, Regular, Exchange, Tea, Total, Young, Belles, Lettres, Universal, Experimental, Bibliographical, Association, To, Civilise, Humanity — по одной буквѣ на каждое слово, что представляетъ рѣшительный прогрессъ сравнительно съ лордомъ Брумомъ. Докторъ Денеггрошъ увѣряетъ, будто эти иниціалы выражаютъ нашъ истинный характеръ, но я рѣшительно не понимаю, что онъ хочетъ сказать.
Не смотря на усердное содѣйствіе доктора и ревностную погоню за славой самой ассоціаціи, послѣдняя не имѣла особеннаго успѣха, пока я не присоединилась къ ней. Дѣло въ томъ, что пренія ея членовъ носили слишкомъ легкомысленный характеръ. Доклады, читавшіеся по субботамъ, отличались не столько глубиною, сколько буфонствомъ. Это была чистѣйшая бурда. Они не изслѣдовали первыхъ причинъ, первыхъ принциповъ. Они вообще ничего не изслѣдовали. Не обращали ни малѣйшаго вниманія на великій основной пунктъ, «цѣлесообразность вещей». Короче сказать, у нихъ, не было хорошихъ сообщеній, въ родѣ настоящаго. Все у нихъ было низменно, — очень низменно. Ни глубины, ни начитанности, ни метафизики, ни малѣйшихъ признаковъ того, что ученые называютъ остроуміемъ, а неучи окрестили жеманствомъ. (Докторъ Д. говоритъ, что я должна писать «жеманство» съ большимъ Ж, но я лучше знаю).
Присоединившись къ обществу, я постаралась ввести лучшій способъ мышленія и писанія и, какъ извѣстно міру, достигла своей цѣли. Теперь у насъ въ P. R. E. T. T. Y. B. L. U. E. B. A. T.
