ошибкой мудреца, который вообразилъ бы, что чѣмъ ближе онъ поднесетъ предметъ къ глазамъ, тѣмъ лучше его разсмотритъ. Эти господа ослѣпляли себя деталями. Когда они разсуждали по Гогговски — ихъ «факты» далеко не всегда были фактами — вещь сама но себѣ не важная, если бъ не предполагалось что они были фактами, и должны быть фактами, потому что казались таковыми. Когда же они разсуждали по методу Барана, ихъ путь врядъ-ли былъ прямѣе бараньяго рога, потому что у нихъ не было ни одной аксіомы, которая въ дѣйствительности была бы аксіомой. Только крайняя слѣпота мѣшала имъ замѣтить это, потому что, уже въ ихъ время многія изъ «установленныхъ» аксіомъ были отвергнуты. Напримѣръ: «ex nihilo nihil fit; «тѣло не можетъ дѣйствовать тамъ, гдѣ его нѣтъ»; «существованіе антиподовъ невозможно»; «тьма не можетъ образоваться изъ свѣта», всѣ эти, и десятки другихъ подобныхъ положеній, считавшихся въ началѣ безспорными аксіомами, были признаны не состоятельными уже въ ту эпоху, о которой я говорю. Какимъ абсурдомъ является послѣ этого ихъ упорная вѣра въ «аксіомы», какъ въ незыблемыя основы Истины! Но даже въ сочиненіяхъ ихъ сильнѣйшихъ мыслителей не трудно найти доказательства пустоты и безсодержательности ихъ пресловутыхъ аксіомъ. Кто былъ ихъ сильнѣйшій логикъ? Позвольте, пойду спрошу Пундита, и сейчасъ вернусь… Вотъ она! Эта книга написана почти тысячу лѣтъ тому назадъ, и переведена недавно съ англійскаго языка, который, замѣчу мимоходомъ, былъ, если не ошибаюсь, зародышемъ Амриканскаго. Пунднтъ увѣряетъ, что это умнѣйшій изъ древнихъ трактатовъ по логикѣ. Авторъ его (пользовавшійся въ свое время большою извѣстностью) нѣкто Миллеръ или Милль. Но заглянемъ въ трактатъ!
Ага! «Представимость или непредставимость», — говоритъ мистеръ Милль, «отнюдь не можетъ считаться критеріумомъ несомнѣнной истины». Какой здравомыслящій человѣкъ нашего времени вздумаетъ оспаривать этотъ труизмъ? Можно только удивляться, почему мистеръ Милль счелъ необходимымъ высказать такую очевидную вещь. Пока все обстоитъ благополучно. Но повернемъ страницу. Что мы на ней находимъ? «Взаимныя противорѣчія не могутъ быть оба истинны», т. е. не могутъ совмѣстно существовать въ дѣйствительности. Мистеръ Милль подразумѣваетъ подъ этимъ, что, напримѣръ, дерево можетъ быть или деревомъ или не деревомъ, а отнюдь не можетъ быть разомъ деревомъ и не деревомъ. Очень хорошо; но я спрашиваю почему? Онъ отвѣчаетъ — и никакого другого отвѣта не даетъ, «такъ какъ невозможно представить себѣ, чтобы два взаимно исключающія положенія были оба истинными». Но это вовсе не отвѣтъ, ибо самъ
