— Нѣтъ ничего, братецъ-куликъ!
Взвились, полетѣли куликъ да цапля, прилетѣли, на болотѣ сѣли и теперь сидятъ тамъ; ходятъ да бродятъ…. слушаютъ пѣніе лягушекъ; захочетъ цапля пообѣдать,—сунетъ носъ въ болото,—цапъ лягушку и проглотила… Это ли не житье,—и наслушалась и накушалась!
— Вкусно, сестрица-цапля?
— Вкусно, братецъ-куликъ, лучше не надо!
Отчего на болотѣ только и хорошо жить цаплѣ да кулику?
Да такъ ужъ издавна ведется, что всякій куликъ на своемъ болотѣ великъ, а гдѣ кто великъ, тамъ тому и мѣсто……
— Нет ничего, братец-кулик!
Взвились, полетели кулик да цапля, прилетели, на болоте сели и теперь сидят там; ходят да бродят…. слушают пение лягушек; захочет цапля пообедать, — сунет нос в болото, — цап лягушку и проглотила… Это ли не житьё, — и наслушалась и накушалась!
— Вкусно, сестрица-цапля?
— Вкусно, братец-кулик, лучше не надо!
Отчего на болоте только и хорошо жить цапле да кулику?
Да так уж издавна ведётся, что всякий кулик на своём болоте велик, а где кто велик, там тому и место……
