Понятіе силы въ Софистѣ имѣетъ, прежде всего, служебное значеніе и внесено элейцемъ преимущественно въ методологическихъ цѣляхъ. Всю критику ученій о бытіи какъ первой, такъ и второй группы, элеецъ ведетъ, не выходя изъ предѣловъ каждаго ученія. Онъ критикуетъ ихъ согласно обычному пріему Платона не какъ догматикъ, т. е. вовсе не съ точки зрѣнія своего личнаго пониманія бытія, а ищетъ противорѣчій въ предѣлахъ самихъ же критикуемыхъ ученій, и не его вина, если выводы изъ критики совпали съ его собственнымъ пониманіемъ существующаго, отличавшимся большей логической необходимостью. Подобнымъ путемъ элеецъ идетъ и дальше: при построеніи положительной части діалога. Онъ отлично сознаетъ, что ни для матеріалистовъ, ни для идеалистовъ бытіе вовсе не было мышленіемъ, и что такое пониманіе бытія для нихъ совершенно непріемлемо безъ отказа отъ основныхъ принциповъ, исповѣдываемыхъ ими ученій, а между тѣмъ въ его интересѣ было, чтобы эти философскія группы признали все послѣдующее разсужденіе о возможности мнимаго знанія и вообще о природѣ познанія. Не могъ же на самомъ дѣлѣ Платонъ имѣть желаніе убѣдить въ существованіи лживой науки выведенныхъ имъ въ діалогѣ лицъ? Поэтому для элейца, вовсе не собирающагося вести подробное изслѣдованіе о бытіи, важно было не то, чтобы и матеріалисты и идеалисты, внявъ ему, отказались отъ основныхъ положеній своихъ ученій и приняли бы его взгляды на существующее; для цѣлей его было вполнѣ достаточно, если л тѣ и другіе остановятся на такомъ пониманіи бытія, которое, прежде всего, оказалось бы въ согласіи съ его личнымъ воззрѣніемъ на существующее и позволяло бы вести дальнѣйшее изслѣдованіе сообразно съ нимъ, и которое въ то же время не исключало бы безусловно основныхъ положеній матеріализма и идеализма. Надлежало, слѣдовательно, найти такое опредѣленіе бытію, которое могло бы согласовать всѣ три точки зрѣнія. Оставить вовсе въ сторонѣ опредѣленіе существующаго, не давать его, элеецъ признавалъ невозможнымъ, такъ какъ надо же было собесѣдникамъ знать, прежде чѣмъ говорить о бытіи, что же собственно слѣдуетъ считать существующимъ. Элеецъ останавливается на понятіи силы: существующее есть сила. Это опредѣленіе выведено имъ, прежде всего, на почвѣ матеріалистическаго ученія, почему представители его не могли возразить что-либо противъ. Позже, оно оказывается пр игод-
Понятие силы в Софисте имеет, прежде всего, служебное значение и внесено элейцем преимущественно в методологических целях. Всю критику учений о бытии как первой, так и второй группы, элеец ведет, не выходя из пределов каждого учения. Он критикует их согласно обычному приему Платона не как догматик, т. е. вовсе не с точки зрения своего личного понимания бытия, а ищет противоречий в пределах самих же критикуемых учений, и не его вина, если выводы из критики совпали с его собственным пониманием существующего, отличавшимся большей логической необходимостью. Подобным путем элеец идет и дальше: при построении положительной части диалога. Он отлично сознает, что ни для материалистов, ни для идеалистов бытие вовсе не было мышлением, и что такое понимание бытия для них совершенно неприемлемо без отказа от основных принципов, исповедываемых ими учений, а между тем в его интересе было, чтобы эти философские группы признали всё последующее рассуждение о возможности мнимого знания и вообще о природе познания. Не мог же на самом деле Платон иметь желание убедить в существовании лживой науки выведенных им в диалоге лиц? Поэтому для элейца, вовсе не собирающегося вести подробное исследование о бытии, важно было не то, чтобы и материалисты и идеалисты, вняв ему, отказались от основных положений своих учений и приняли бы его взгляды на существующее; для целей его было вполне достаточно, если л те и другие остановятся на таком понимании бытия, которое, прежде всего, оказалось бы в согласии с его личным воззрением на существующее и позволяло бы вести дальнейшее исследование сообразно с ним, и которое в то же время не исключало бы безусловно основных положений материализма и идеализма. Надлежало, следовательно, найти такое определение бытию, которое могло бы согласовать все три точки зрения. Оставить вовсе в стороне определение существующего, не давать его, элеец признавал невозможным, так как надо же было собеседникам знать, прежде чем говорить о бытии, что же собственно следует считать существующим. Элеец останавливается на понятии силы: существующее есть сила. Это определение выведено им, прежде всего, на почве материалистического учения, почему представители его не могли возразить что-либо против. Позже, оно оказывается пр игод-
