Сокр. Смотри же, что далѣе. Если святое есть часть справедливаго; то по видимому надобно опредѣлить, какую часть справедливаго составляетъ святое. Положимъ, ты спросилъ бы меня, о чемъ сей-часъ говорено было, то-есть: какую часть числа составляетъ четъ, и что это за-число? Я отвѣчалъ бы: у котораго не неравныя, а равныя стороны[1]. Или не такъ?
Эвт. Такъ.
E.Сокр. Постарайся же и ты объяснить мнѣ такимъ образомъ: святое — какая часть справедливаго? — и тогда скажемъ Мелиту, что онъ не долженъ обижать насъ и обвинять въ нечестіи; такъ какъ мы достаточно узнали отъ тебя, что называется благочестивымъ и святымъ, и что нѣтъ.
Эвт. Благочестивое и святое, Сократъ, кажется, есть та часть справедливаго, которая относится къ служенію богамъ; а прочія части того же справедливаго относятся къ служенію[2] людямъ.
Сокр. Ты, по видимому, прекрасно говоришь, Эвтифронъ. 13. Теперь мнѣ нужно нѣчто немногое. Я еще не понимаю, что
- ↑ У котораго не неравныя, а равныя стороны, ὂς ἂν μὴ σκαληνὸς ᾗ, ἀλλ᾽ ἰσοσκελής. Слова σκαληνὸς и ἰσοσκελὴς суть нечетъ и четъ въ протяженностяхъ, то-есть въ области геометрическихъ измѣреній; а въ отношеніяхъ численныхъ имъ соотвѣтствуютъ περιττὸς и ἄρτιος.
- ↑ Слово θεραπεία у Грековъ имѣло двоякое значеніе: оно значило — во-первыхъ служить кому-нибудь, или исполнять чьи нибудь приказанія; во вторыхъ ходить около чего либо, или содержать вещь въ надлежащемъ ея состояніи. θεραπεία въ первомъ значеніи есть безусловный долгъ, исключающій всякое право, и цѣль его — въ безусловномъ правѣ того, кто приказываетъ; θεραπεία во второмъ значеніи есть чистый произволъ, внѣ всякаго долга, основывающійся на одномъ правѣ свободной дѣятельности и имѣющій цѣль въ самомъ себѣ. Эвтифронъ имѣлъ въ виду какъ будто эти два рода взаимно противуположныхъ служеній, когда различалъ ихъ по предметамъ. Но Сократъ, удержавъ это различіе предметовъ, мысленно сталъ на срединѣ между долгомъ и произволомъ и, поставивъ въ отношеніе ихъ цѣли, представилъ третій, средній родъ служенія соціальнаго или относительнаго. Такое служеніе есть въ собственномъ смыслѣ нравственное; потому что основаніе его въ нѣдрѣ свободы, цѣль — въ безусловномъ, а поприще — безконечный путь самоусовершенія, опредѣляемый и направляемый идеею безусловнаго блага. Но Сократъ не высказалъ этой истины, а только приблизился къ ней.
Сокр. Смотри же, что далее. Если святое есть часть справедливого; то по-видимому надобно определить, какую часть справедливого составляет святое. Положим, ты спросил бы меня, о чём сей-час говорено было, то есть: какую часть числа составляет чет, и что это за-число? Я отвечал бы: у которого не неравные, а равные стороны[1]. Или не так?
Эвт. Так.
E.Сокр. Постарайся же и ты объяснить мне таким образом: святое — какая часть справедливого? — и тогда скажем Мелиту, что он не должен обижать нас и обвинять в нечестии; так как мы достаточно узнали от тебя, что называется благочестивым и святым, и что нет.
Эвт. Благочестивое и святое, Сократ, кажется, есть та часть справедливого, которая относится к служению богам; а прочие части того же справедливого относятся к служению[2] людям.
Сокр. Ты, по-видимому, прекрасно говоришь, Эвтифрон. 13. Теперь мне нужно нечто немногое. Я еще не понимаю, что
————————————
- ↑ У которого не неравные, а равные стороны, ὂς ἂν μὴ σκαληνὸς ᾗ, ἀλλ᾽ ἰσοσκελής. Слова σκαληνὸς и ἰσοσκελὴς суть нечет и чет в протяженностях, то есть в области геометрических измерений; а в отношениях численных им соответствуют περιττὸς и ἄρτιος.
- ↑ Слово θεραπεία у Греков имело двоякое значение: оно значило — во-первых служить кому-нибудь, или исполнять чьи-нибудь приказания; во-вторых ходить около чего-либо, или содержать вещь в надлежащем её состоянии. θεραπεία в первом значении есть безусловный долг, исключающий всякое право, и цель его — в безусловном праве того, кто приказывает; θεραπεία во втором значении есть чистый произвол, вне всякого долга, основывающийся на одном праве свободной деятельности и имеющий цель в самом себе. Эвтифрон имел в виду как будто эти два рода взаимно противоположных служений, когда различал их по предметам. Но Сократ, удержав это различие предметов, мысленно стал на средине между долгом и произволом и, поставив в отношение их цели, представил третий, средний род служения социального или относительного. Такое служение есть в собственном смысле нравственное; потому что основание его в недре свободы, цель — в безусловном, а поприще — бесконечный путь самоусовершения, определяемый и направляемый идеею безусловного блага. Но Сократ не высказал этой истины, а только приблизился к ней.
