въ недѣлимомъ; ибо идея меньшаго есть подобіе большаго. — Ты, мнѣ кажется, хорошо говоришь. — Но если въ своемъ разсужденіи, продолжалъ я, мы захотимъ созерцать раждающійся городъ[1]; то не увидимъ ли также раждающейся справедливости и несправедливости? — Тотчасъ, отвѣчалъ онъ. — А когда онѣ зародятся, то не будетъ ли надежды легче разсмотрѣть искомое? — Даже много легче. — Такъ B. предпріятіе, кажется, надобно привести къ концу, хотя дѣла тутъ, повидимому, немало. Изслѣдывайте-ка. — Готовы, сказалъ Адимантъ, только не отказывайся.
Городъ, такъ началъ я, по моему мнѣнію, раждается тогда, когда каждый изъ насъ самъ для себя бываетъ недостаточенъ и имѣетъ нужду во многихъ[2]. Или ты предполагаешь другое начало основанія города? — Никакого болѣе, отвѣчалъ онъ. — Стало быть, когда такимъ-то C. образомъ одинъ изъ насъ принимаетъ другихъ, — либо для той, либо для иной потребности; когда, имѣя нужду во многомъ, мы располагаемъ къ сожитію многихъ общниковъ и по-
- ↑ Слово πόλις я постоянно буду переводить собственнымъ его значеніемъ — «городъ»; однакожъ, предварительно долженъ сказать, что принятое у насъ понятіе о городѣ вовсе не таково, каково оно было у Грековъ. Подъ именемъ города Греки разумѣли митрополію цѣлой республики, нераздѣльно со всѣми принадлежащими ей демами, со всѣми провинціальными городами и селеніями. Съ нашей, новоевропейской точки зрѣнія, греческій πόλις слѣдовало бы назвать «націею»: но это слово иностранное. Ближе всего, примѣнительно къ политической жизни Грековъ, можно бы перевесть его словомъ «гражданство», «гражданское общество» или просто «общество»: но тогда оно своимъ значеніемъ слилось бы съ словомъ πολιτεία, да не имѣло бы и надлежащей опредѣленности.
- ↑ Аристотель (Polit. IV, 4. p. 146. ed. Schneid. Coll. V, 12) порицаетъ Платона за то, что онъ побудительною причиною составить городъ призналъ нужду человѣка во многомъ и безсиліе его достать все необходимое самому по себѣ. По мнѣнію Аристотеля, люди соединились въ гражданскія общества для преуспѣянія въ честности и добродѣтели. Но Камерарій (ad Aristot. Polit. IV, 4), Патрицій (Discurss. Peripat. T. III, lib. VIII, p. 356), Моргенштернъ (de Plat. Republ. Comment. III, p. 165) и Пинсгеръ (Comment. de iis, quæ Aristot. in Platonis Politia reprehendit. p. 14 sqq.) достаточно доказали, что Платонъ въ этомъ отношеніи обвиняется Аристотелемъ несправедливо. Сократъ, поднимая вопросъ о происхожденіи города, имѣетъ въ виду показать не цѣль его существованія, а только побудительную причину, по которой онъ составляется. Аристотель, въ другихъ случаяхъ весьма хорошо отличавшій побужденіе отъ цѣли, теперь не хотѣлъ отличить ихъ.
в неделимом; ибо идея меньшего есть подобие большего. — Ты, мне кажется, хорошо говоришь. — Но если в своем рассуждении, продолжал я, мы захотим созерцать рождающийся город[1]; то не увидим ли также рождающейся справедливости и несправедливости? — Тотчас, отвечал он. — А когда они зародятся, то не будет ли надежды легче рассмотреть искомое? — Даже много легче. — Так B. предприятие, кажется, надобно привести к концу, хотя дела тут, по-видимому, немало. Исследывайте-ка. — Готовы, сказал Адимант, только не отказывайся.
Город, так начал я, по моему мнению, рождается тогда, когда каждый из нас сам для себя бывает недостаточен и имеет нужду во многих[2]. Или ты предполагаешь другое начало основания города? — Никакого более, отвечал он. — Стало быть, когда таким-то C. образом один из нас принимает других, — либо для той, либо для иной потребности; когда, имея нужду во многом, мы располагаем к сожитию многих общников и по-
————————————
- ↑ Слово πόλις я постоянно буду переводить собственным его значением — «город»; однакож, предварительно должен сказать, что принятое у нас понятие о городе вовсе не таково, каково оно было у Греков. Под именем города Греки разумели митрополию целой республики, нераздельно со всеми принадлежащими ей демами, со всеми провинциальными городами и селениями. С нашей, новоевропейской точки зрения, греческий πόλις следовало бы назвать «нациею»: но это слово иностранное. Ближе всего, применительно к политической жизни Греков, можно бы перевесть его словом «гражданство», «гражданское общество» или просто «общество»: но тогда оно своим значением слилось бы со словом πολιτεία, да не имело бы и надлежащей определенности.
- ↑ Аристотель (Polit. IV, 4. p. 146. ed. Schneid. Coll. V, 12) порицает Платона за то, что он побудительною причиною составить город признал нужду человека во многом и бессилие его достать всё необходимое самому по себе. По мнению Аристотеля, люди соединились в гражданские общества для преуспеяния в честности и добродетели. Но Камерарий (ad Aristot. Polit. IV, 4), Патриций (Discurss. Peripat. T. III, lib. VIII, p. 356), Моргенштерн (de Plat. Republ. Comment. III, p. 165) и Пинсгер (Comment. de iis, quæ Aristot. in Platonis Politia reprehendit. p. 14 sqq.) достаточно доказали, что Платон в этом отношении обвиняется Аристотелем несправедливо. Сократ, поднимая вопрос о происхождении города, имеет в виду показать не цель его существования, а только побудительную причину, по которой он составляется. Аристотель, в других случаях весьма хорошо отличавший побуждение от цели, теперь не хотел отличить их.
