адъ; но человѣкъ пьяный — въ произнесеніи рѣчей съ трезвыми не въ уровнѣ. Притомъ, почтеннѣйшій, ужели вѣришь ты D. тому, что̀ недавно говорилъ Сократъ? Развѣ не знаешь, что все, сказанное имъ, имѣетъ смыслъ противуположный? Вѣдь если я въ его присутствіи буду хвалить бога ли то, или другаго человѣка, кромѣ его, — онъ не отведетъ отъ меня рукъ. — Говори лучше, сказалъ Сократъ. — Клянусь Посидономъ! вскричалъ Алкивіадъ. Не спорь противъ того, что въ твоемъ присутствіи я не буду никого хвалить. — Такъ сдѣлай, если хочешь, вотъ что, сказалъ Эриксимахъ: хвали Сократа. — E. Какъ ты говоришь? спросилъ Алкивіадъ. Надобно, думаешь, Эриксимахъ, напасть на этого человѣка и помучить его предъ вами? — А у тебя что на умѣ? примолвилъ Сократъ. Хочешь хвалить меня въ смѣшную сторону? или ка̀къ поступишь? — Буду говорить правду; только смотри, позволишь ли? — Конечно; правду позволяю и приглашаю говорить. — Не замедлю, сказалъ Алкивіадъ; а ты съ своей стороны дѣлай такъ: если я вымолвлю неправду, прерви меня и объяви, что тутъ 215. ложь. Вѣдь по доброй волѣ я не солгу. Если же, говоря, буду припоминать непослѣдовательно, — не удивляйся; потому что человѣку, такъ нагруженному, исчислять твои странности по порядку — нелегко.
Хвалить Сократа, друзья, я намѣреваюсь подобіями. Можетъ быть, онъ приметъ это въ смѣшную сторону: но подобіе будетъ для истины, а не для смѣха. Такъ вотъ я говорю, что Сократъ весьма похожъ на этихъ силеновъ[1], которые си-
- ↑ О сходствѣ Сократа съ силенами см. Theaet. p. 143 E. Xenoph. Symp. IV, 19 и тамъ же interpr. V, 6. Creuzer. Studior. T. II, p. 231. 271. 290 sqq. et al. Художники въ Аѳинахъ имѣли обыкновеніе украшать свои мастерскія большими шкафами, имѣвшими форму силеновъ, и въ эти шкафы становить драгоцѣнныя свои произведенія. Итакъ, Алкивіадово сравненіе показываетъ, что въ Сократѣ скрываются такія драгоцѣнности, о которыхъ, судя по наружности его, и не подумаешь. Это сравненіе тѣмъ лучше, что и внѣшнія черты Сократовой фигуры выражали что-то силеновское, насмѣшливое. Впрочемъ Юліанъ (orat. VI, p. 184 A) такой же силеновской статуѣ уподобляетъ и киническую философію: Φημὶ γὰρ δὴ τὴν κυνικὴν φίλοσοφίαν ὁμοιοτάτην εἶναι τοἶς Σειληνοῖς τούτοις τοῖς ἐν τοῖς ἑρμογλυφείοις καθημένοις, οὕςτινας ἐργά-
ад; но человек пьяный — в произнесении речей с трезвыми не в уровне. Притом, почтеннейший, ужели веришь ты D. тому, что̀ недавно говорил Сократ? Разве не знаешь, что всё, сказанное им, имеет смысл противоположный? Ведь если я в его присутствии буду хвалить бога ли то, или другого человека, кроме его, — он не отведет от меня рук. — Говори лучше, сказал Сократ. — Клянусь Посидоном! вскричал Алкивиад. Не спорь против того, что в твоем присутствии я не буду никого хвалить. — Так сделай, если хочешь, вот что, сказал Эриксимах: хвали Сократа. — E. Как ты говоришь? спросил Алкивиад. Надобно, думаешь, Эриксимах, напасть на этого человека и помучить его пред вами? — А у тебя что на уме? примолвил Сократ. Хочешь хвалить меня в смешную сторону? или ка̀к поступишь? — Буду говорить правду; только смотри, позволишь ли? — Конечно; правду позволяю и приглашаю говорить. — Не замедлю, сказал Алкивиад; а ты со своей стороны делай так: если я вымолвлю неправду, прерви меня и объяви, что тут 215. ложь. Ведь по доброй воле я не солгу. Если же, говоря, буду припоминать непоследовательно, — не удивляйся; потому что человеку, так нагруженному, исчислять твои странности по порядку — нелегко.
Хвалить Сократа, друзья, я намереваюсь подобиями. Может быть, он примет это в смешную сторону: но подобие будет для истины, а не для смеха. Так вот я говорю, что Сократ весьма похож на этих силенов[1], которые си-
————————————
- ↑ О сходстве Сократа с силенами см. Theaet. p. 143 E. Xenoph. Symp. IV, 19 и там же interpr. V, 6. Creuzer. Studior. T. II, p. 231. 271. 290 sqq. et al. Художники в Афинах имели обыкновение украшать свои мастерские большими шкафами, имевшими форму силенов, и в эти шкафы становить драгоценные свои произведения. Итак, Алкивиадово сравнение показывает, что в Сократе скрываются такие драгоценности, о которых, судя по наружности его, и не подумаешь. Это сравнение тем лучше, что и внешние черты Сократовой фигуры выражали что-то силеновское, насмешливое. Впрочем Юлиан (orat. VI, p. 184 A) такой же силеновской статуе уподобляет и киническую философию: Φημὶ γὰρ δὴ τὴν κυνικὴν φίλοσοφίαν ὁμοιοτάτην εἶναι τοἶς Σειληνοῖς τούτοις τοῖς ἐν τοῖς ἑρμογλυφείοις καθημένοις, οὕςτινας ἐργά-
