ближними; такъ что, отклонивъ столько золъ, имъ не остается ничего болѣе, какъ усердно дѣлать все, что признаютъ они для себя пріятнѣйшимъ. Притомъ опять, если C. влюбленныхъ надобно высоко цѣнить потому, что они, какъ говорятъ, слишкомъ любятъ тѣхъ, въ кого влюблены, и что, въ угодность своимъ любимцамъ, готовы словомъ и дѣломъ ненавидѣть всѣхъ прочихъ; то легко понять, что тѣ же самые влюбленные, если слова ихъ справедливы, каждаго изъ будущихъ своихъ любимцевъ предпочтутъ настоящимъ, и даже, если тотъ захочетъ, причинятъ имъ зло. Да и какъ можно подобное дѣло ввѣрять человѣку, впавшему D. въ столь великое несчастіе[1], что его никакой опытный человѣкъ не могъ бы отвратить? Вѣдь они и сами признаются, что болѣе страдаютъ, чѣмъ мыслятъ здраво, и, зная худое состояніе своихъ мыслей, не имѣютъ силы владѣть собою. Какъ же могутъ здравомыслящіе почитать хорошимъ то, чего желаютъ такіе больные? Къ тому жъ, еслибы ты захотѣлъ избрать самаго лучшаго изъ влюбленныхъ, то избиралъ бы изъ немногихъ; а избирая изъ прочихъ, кто для тебя пригоднѣе, будешь избирать изъ многихъ. E. Но гораздо болѣе надежды встрѣтить человѣка достойнаго дружбы въ толпѣ многочисленной.
«Если же ты боишься установившагося закона[2], какъ бы, то-есть, люди, узнавъ объ этомъ, не стали поносить тебя; то влюбленные, думая, будто и другіе завидуютъ имъ, 232. какъ сами они — другъ другу, вѣроятно, съ высокомѣріемъ разскажутъ и тщеславно откроютъ всѣмъ, что они не даромъ хлопотали: напротивъ, невлюбленные, будучи лучше
- ↑ Подобное дѣло, τοιοῦτον πρᾶγμα, цвѣтущій возрастъ дѣтства. Человѣкъ, впавшій въ великое несчастіе, — влюбленный, который, не смотря ни на какую опытность, не считаетъ этого несчастія зломъ и не старается отвращать его.
- ↑ Ты боишься установившагося закона, τὸν νόμον τὸν καθεστηκότα δέδοικαῳ. Подъ выраженіемъ, νόμος καθεστηκὸς, разумѣется не политическій законъ, а принятые обычаи, или такъ называемый у древнихъ νόμος ἄγραφος. Legg. VIII, p. 845. Gorg. 512 B.
ближними; так что, отклонив столько зол, им не остается ничего более, как усердно делать всё, что признают они для себя приятнейшим. Притом опять, если C. влюбленных надобно высоко ценить потому, что они, как говорят, слишком любят тех, в кого влюблены, и что, в угодность своим любимцам, готовы словом и делом ненавидеть всех прочих; то легко понять, что те же самые влюбленные, если слова их справедливы, каждого из будущих своих любимцев предпочтут настоящим, и даже, если тот захочет, причинят им зло. Да и как можно подобное дело вверять человеку, впавшему D. в столь великое несчастье[1], что его никакой опытный человек не мог бы отвратить? Ведь они и сами признаются, что более страдают, чем мыслят здраво, и, зная худое состояние своих мыслей, не имеют силы владеть собою. Как же могут здравомыслящие почитать хорошим то, чего желают такие больные? К тому ж, если бы ты захотел избрать самого лучшего из влюбленных, то избирал бы из немногих; а избирая из прочих, кто для тебя пригоднее, будешь избирать из многих. E. Но гораздо более надежды встретить человека достойного дружбы в толпе многочисленной.
«Если же ты боишься установившегося закона[2], как бы, то есть, люди, узнав об этом, не стали поносить тебя; то влюбленные, думая, будто и другие завидуют им, 232. как сами они — друг другу, вероятно, с высокомерием расскажут и тщеславно откроют всем, что они не даром хлопотали: напротив, невлюбленные, будучи лучше
————————————
- ↑ Подобное дело, τοιοῦτον πρᾶγμα, цветущий возраст детства. Человек, впавший в великое несчастье, — влюбленный, который, не смотря ни на какую опытность, не считает этого несчастья злом и не старается отвращать его.
- ↑ Ты боишься установившегося закона, τὸν νόμον τὸν καθεστηκότα δέδοικαῳ. Под выражением, νόμος καθεστηκὸς, разумеется не политический закон, а принятые обычаи, или так называемый у древних νόμος ἄγραφος. Legg. VIII, p. 845. Gorg. 512 B.
