τον ἓν (см. Iambl. ap. Boeckh. p. 150. Archyt. ap. Stob. 1, p. 714. Syrian. ad Aristot. Metaph. XIII, p. 102 B. Ritter, Hist. Philos. I, p. 398 sqq.). Подъ этимъ третьимъ началомъ разумѣлъ онъ Бога, въ которомъ созерцается источникъ всякой рожденной сущности (см. Philol. ap. Boeckh. p. 151). Высочайшее и послѣднее существо, по его представленію, какъ бы средоточіе, помѣщенное среди вселенной, распространяетъ дивную свою силу на всѣ части міра, по всѣмъ направленіямъ, и служитъ животворнымъ ея началомъ (Lactant. De Fals. Relig. 1, 5. Cyrill. c. Julian. 1, p. 30). Значитъ, свое Божество Филолай еще не отдѣлялъ отъ души міра: это отдѣленіе сдѣлано въ первый разъ Платономъ. Такъ какъ Богъ, по ученію Филолая, есть источникъ и начало всякаго рожденія вещей, то Сиріанъ (ad Metaphys. XIII, p. 102 A. B) полагаетъ, что Богомъ постановлены предѣльность и безпредѣльность. Поэтому Проклъ (Theol. Plat. III, 7, p. 137) θεὸν называетъ πέρατος καὶ ἀπειρίας ὑποστάτην (сравн. Boeckh. Philol. p. 53 sqq. Brandis. Histor. Philos. 1, p. 483).
Таковы, по Филолаю, начала міра, и въ представленіи этихъ началъ отъ Филолая недалеко, кажется, отступилъ и Платонъ: надобно однакожъ помнить, что первый относилъ ихъ только къ происхожденію міра, а послѣдній указывалъ имъ точку приложенія вездѣ — и въ природѣ вещей и въ человѣческой жизни. Въ безпредѣльномъ Платонъ видитъ непрестанную смѣну количества и качества (p. 25 C) и не замѣчаетъ никакой опредѣленной формы бытія. А это очень сходно съ мнѣніемъ Филолая о матеріи. Потомъ, предѣлъ, или τὸ πέρας, по Платону, есть ὁπόσα παύει πρὸς ἄλληλα τἀναντία διαφόρως ἔχοντα; а это тоже не отличается отъ пиѳагорейскаго, особенно когда и Платонъ не думалъ при этомъ о чистой формѣ, но представлялъ ее какъ нѣчто третье, τὸ συμμεμιγμένον, или μικτὴν καὶ γεγενημένην οὐσίαν (p. 26 A). Разница только въ томъ, что Филолай здѣсь видитъ одно начало, а Платонъ въ одномъ различаетъ два, то есть, περαῖ-
τον ἓν (см. Iambl. ap. Boeckh. p. 150. Archyt. ap. Stob. 1, p. 714. Syrian. ad Aristot. Metaph. XIII, p. 102 B. Ritter, Hist. Philos. I, p. 398 sqq.). Под этим третьим началом разумел он Бога, в котором созерцается источник всякой рожденной сущности (см. Philol. ap. Boeckh. p. 151). Высочайшее и последнее существо, по его представлению, как бы средоточие, помещенное среди вселенной, распространяет дивную свою силу на все части мира, по всем направлениям, и служит животворным её началом (Lactant. De Fals. Relig. 1, 5. Cyrill. c. Julian. 1, p. 30). Значит, свое Божество Филолай еще не отделял от души мира: это отделение сделано в первый раз Платоном. Так как Бог, по учению Филолая, есть источник и начало всякого рождения вещей, то Сириан (ad Metaphys. XIII, p. 102 A. B) полагает, что Богом постановлены предельность и беспредельность. Поэтому Прокл (Theol. Plat. III, 7, p. 137) θεὸν называет πέρατος καὶ ἀπειρίας ὑποστάτην (сравн. Boeckh. Philol. p. 53 sqq. Brandis. Histor. Philos. 1, p. 483).
Таковы, по Филолаю, начала мира, и в представлении этих начал от Филолая недалеко, кажется, отступил и Платон: надобно однакож помнить, что первый относил их только к происхождению мира, а последний указывал им точку приложения везде — и в природе вещей и в человеческой жизни. В беспредельном Платон видит непрестанную смену количества и качества (p. 25 C) и не замечает никакой определенной формы бытия. А это очень сходно с мнением Филолая о материи. Потом, предел, или τὸ πέρας, по Платону, есть ὁπόσα παύει πρὸς ἄλληλα τἀναντία διαφόρως ἔχοντα; а это тоже не отличается от пифагорейского, особенно когда и Платон не думал при этом о чистой форме, но представлял ее как нечто третье, τὸ συμμεμιγμένον, или μικτὴν καὶ γεγενημένην οὐσίαν (p. 26 A). Разница только в том, что Филолай здесь видит одно начало, а Платон в одном различает два, то есть, περαῖ-
