Теэт. Какъ?
262.Ин. Одинъ называется именами, другой — глаголами[1].
Теэт. Скажи о томъ и другомъ.
Ин. Одно выраженіе, прилагаемое къ дѣйствіямъ, мы называемъ глаголомъ.
Теэт. Да.
Ин. А знакъ-то голоса, прилагаемый къ тому самому, что производитъ дѣйствія, есть имя.
Теэт. Совершенно такъ.
Ин. Но изъ однихъ непрерывно произносимыхъ именъ, равно какъ и изъ глаголовъ, произнесенныхъ отдѣльно отъ именъ, никогда не бываетъ рѣчи.
Теэт. Этого я не понялъ.
B.Ин. Явно, стало быть, что ты, смотря на что нибудь другое, недавно согласился со мною; — вѣдь я хотѣлъ сказать это самое, что одни имена или глаголы, непрерывно произносимые, не суть рѣчь.
Теэт. Какъ?
Ин. Напримѣръ, идетъ, бѣжитъ, спитъ, и прочіе глаголы, означающіе дѣйствіе, хотя бы кто пересказалъ ихъ всѣ по порядку, не составятъ никакой рѣчи.
Теэт. Какъ составить!
Ин. Подобнымъ образомъ, когда говорятъ: левъ, олень, лошадь, — сколько бы ни было произнесено именъ, производящихъ C. дѣйствія, при такомъ ихъ соединеніи, изъ нихъ не составится рѣчи; потому что произносимое, ни въ первомъ, ни въ послѣднемъ случаѣ, не можетъ выражать никакого дѣйствія или недѣйствія, никакой сущности суще-
- ↑ Разсуждая объ этомъ предметѣ, Плутархъ (Quaest. Plat. X, p. 1019) спрашиваетъ: всѣ ли стихіи языка Платонъ разумѣлъ подъ глаголами и именами? — и этотъ вопросъ рѣшаетъ такъ: по мнѣнію Платона, глаголы и имена не составляютъ собою всѣхъ частей рѣчи, но суть только части главныя. О прочихъ стихіяхъ онъ не упоминаетъ потому, что ими означаются не вещи и дѣйствія, а только отношенія вещей и дѣйствій. Впрочемъ, у древнихъ грамматиковъ было почти общее мнѣніе, что есть только двѣ части рѣчи: имя и глаголъ (Priscian. Art. grammat. II, 4, 15, p. 66).
Теэт. Как?
262.Ин. Один называется именами, другой — глаголами[1].
Теэт. Скажи о том и другом.
Ин. Одно выражение, прилагаемое к действиям, мы называем глаголом.
Теэт. Да.
Ин. А знак-то голоса, прилагаемый к тому самому, что производит действия, есть имя.
Теэт. Совершенно так.
Ин. Но из одних непрерывно произносимых имен, равно как и из глаголов, произнесенных отдельно от имен, никогда не бывает речи.
Теэт. Этого я не понял.
B.Ин. Явно, стало быть, что ты, смотря на что-нибудь другое, недавно согласился со мною; — ведь я хотел сказать это самое, что одни имена или глаголы, непрерывно произносимые, не суть речь.
Теэт. Как?
Ин. Например, идет, бежит, спит, и прочие глаголы, означающие действие, хотя бы кто пересказал их все по порядку, не составят никакой речи.
Теэт. Как составить!
Ин. Подобным образом, когда говорят: лев, олень, лошадь, — сколько бы ни было произнесено имен, производящих C. действия, при таком их соединении, из них не составится речи; потому что произносимое, ни в первом, ни в последнем случае, не может выражать никакого действия или недействия, никакой сущности суще-
——————
- ↑ Рассуждая об этом предмете, Плутарх (Quaest. Plat. X, p. 1019) спрашивает: все ли стихии языка Платон разумел под глаголами и именами? — и этот вопрос решает так: по мнению Платона, глаголы и имена не составляют собою всех частей речи, но суть только части главные. О прочих стихиях он не упоминает потому, что ими означаются не вещи и действия, а только отношения вещей и действий. Впрочем, у древних грамматиков было почти общее мнение, что есть только две части речи: имя и глагол (Priscian. Art. grammat. II, 4, 15, p. 66).
