Ин. Такъ если рѣчь была истинная и ложная; если, въ связи съ тою и другою, разсудокъ показался намъ какъ разговоръ души съ собою; если мнѣніе есть заключеніе разсудка, B. а то, что̀ мы выражаемъ словомъ представляется, есть смѣсь чувства и мнѣнія: то необходимо, что и изъ этихъ сродныхъ съ рѣчью сущностей нѣкоторыя иногда бываютъ ложны.
Теэт. Какъ не бывать.
Ин. Замѣчаешь ли теперь, что ложное мнѣніе и ложная рѣчь нашлись у насъ гораздо скорѣе, чѣмъ мы ожидали; а между тѣмъ недавно боялись, какъ бы, ища этого, не вдаться въ дѣло совершенно безнадежное?
Теэт. Замѣчаю.
Ин. Не будемъ же малодушны и въ отношеніи къ остальному. C. Такъ какъ это теперь открылось, то припомнимъ прежнія дѣленія на виды.
Теэт. Какія?
Ин. Искусство образотворное мы раздѣлили на два вида: на искусство уподобительное и искусство фантастическое.
Теэт. Да.
Ин. И говорили, что недоумѣваемъ, къ которому отнести софиста.
Теэт. Было такъ.
Ин. Когда же находились мы въ недоумѣніи, насъ окружилъ еще большій мракъ, какъ скоро рѣчь стала возражать на все, — что вовсе нѣтъ ни подобій, ни образовъ, ни фантомовъ, D. потому что никакъ, никогда и нигдѣ нѣтъ лжи.
Теэт. Ты правду говоришь.
Ин. Но теперь-то, — какъ скоро открылось, что и рѣчь, что и мнѣніе бываютъ ложными, — находятъ у насъ мѣсто подражанія существующему, равно какъ и происходящее при такихъ условіяхъ искусство вводить въ обманъ.
Теэт. Находятъ.
Ин. А что софистъ занимается которымъ нибудь изъ тѣхъ двухъ искусствъ, — въ этомъ согласились мы прежде.
Ин. Так если речь была истинная и ложная; если, в связи с тою и другою, рассудок показался нам как разговор души с собою; если мнение есть заключение рассудка, B. а то, что̀ мы выражаем словом представляется, есть смесь чувства и мнения: то необходимо, что и из этих сродных с речью сущностей некоторые иногда бывают ложны.
Теэт. Как не бывать.
Ин. Замечаешь ли теперь, что ложное мнение и ложная речь нашлись у нас гораздо скорее, чем мы ожидали; а между тем недавно боялись, как бы, ища этого, не вдаться в дело совершенно безнадежное?
Теэт. Замечаю.
Ин. Не будем же малодушны и в отношении к остальному. C. Так как это теперь открылось, то припомним прежние деления на виды.
Теэт. Какие?
Ин. Искусство образотворное мы разделили на два вида: на искусство уподобительное и искусство фантастическое.
Теэт. Да.
Ин. И говорили, что недоумеваем, к которому отнести софиста.
Теэт. Было так.
Ин. Когда же находились мы в недоумении, нас окружил еще больший мрак, как скоро речь стала возражать на всё, — что вовсе нет ни подобий, ни образов, ни фантомов, D. потому что никак, никогда и нигде нет лжи.
Теэт. Ты правду говоришь.
Ин. Но теперь-то, — как скоро открылось, что и речь, что и мнение бывают ложными, — находят у нас место подражания существующему, равно как и происходящее при таких условиях искусство вводить в обман.
Теэт. Находят.
Ин. А что софист занимается которым-нибудь из тех двух искусств, — в этом согласились мы прежде.
