Парменидъ, въ тотъ моментъ никакъ не можетъ оставить сущности, когда бываетъ причастно ей; и наоборотъ, — никакъ не можетъ быть соединено съ нею, когда потеряна близость къ ней. Отсюда легко заключить, что сущности въ одномъ иногда можетъ не быть, а иногда она есть; ибо иначе ка̀къ вышло бы, что одно и характеризуется тѣмъ же свойствомъ, и не имѣетъ его? Если же такъ, то должно быть какое нибудь время, въ которое то, что есть, воспринималось бы и оставлялось однимъ; ибо все, что мы имѣемъ, или чего не имѣемъ, было прежде либо принято нами, либо оставлено. Но принимать сущность есть не иное что, какъ являться, а оставлять ее — значитъ погибать. Откуда слѣдуетъ, что одно, поколику оно то воспринимаетъ сущность, то оставляетъ ее, должно и являться, и погибать (p. 155 D — 156 A). Если одно можетъ дѣлаться многимъ и не избавляется ни отъ происхожденія, ни отъ уничтоженія; то, при рожденіи одного, естественно тотчасъ уничтожаться многому, равно какъ при рожденіи многаго — уничтожаться одному; а это и есть переходъ отъ одного ко многому и отъ многаго къ одному. То есть, общее понятіе сущаго, развиваясь путемъ анализа въ формы и раздѣляясь на части, является во множествѣ недѣлимыхъ, διακρίνεται, а когда отъ отдѣльныхъ понятій способомъ синтетическимъ дѣлается восхожденіе къ болѣе общимъ, пока не будетъ достигнуто высочайшее понятіе сущаго, тогда, очевидно, имѣетъ мѣсто сочетаніе, или σύγκρισις. То же выходитъ и относительно другихъ, замѣчаемыхъ въ конечномъ одномъ, противорѣчущихъ моментовъ; и это Парменидъ объясняетъ примѣрами, говоря, что между подобіемъ и неподобіемъ внесено τὸ ὁμοιοῦσθαι καὶ ἀνομοιοῦσθαι, а между тѣмъ, что̀ больше, меньше, или равно — τὸ αὐξάνεσθαι, καὶ φθίνειν, καὶ ἰσοῦσθαι. Но изъ всего этого слѣдуетъ, что между моментами противными должно быть нѣчто среднее, посредствомъ чего совершается переходъ отъ одного къ другому (p. 156 B, C). Показавъ такимъ образомъ связь моментовъ, созерцаемыхъ въ одномъ, Парме-
Парменид, в тот момент никак не может оставить сущности, когда бывает причастно ей; и наоборот, — никак не может быть соединено с нею, когда потеряна близость к ней. Отсюда легко заключить, что сущности в одном иногда может не быть, а иногда она есть; ибо иначе ка̀к вышло бы, что одно и характеризуется тем же свойством, и не имеет его? Если же так, то должно быть какое-нибудь время, в которое то, что есть, воспринималось бы и оставлялось одним; ибо всё, что мы имеем, или чего не имеем, было прежде либо принято нами, либо оставлено. Но принимать сущность есть не иное что, как являться, а оставлять ее — значит погибать. Откуда следует, что одно, поколику оно то воспринимает сущность, то оставляет ее, должно и являться, и погибать (p. 155 D — 156 A). Если одно может делаться многим и не избавляется ни от происхождения, ни от уничтожения; то, при рождении одного, естественно тотчас уничтожаться многому, равно как при рождении многого — уничтожаться одному; а это и есть переход от одного ко многому и от многого к одному. То есть, общее понятие сущего, развиваясь путем анализа в формы и разделяясь на части, является во множестве неделимых, διακρίνεται, а когда от отдельных понятий способом синтетическим делается восхождение к более общим, пока не будет достигнуто высочайшее понятие сущего, тогда, очевидно, имеет место сочетание, или σύγκρισις. То же выходит и относительно других, замечаемых в конечном одном, противоречущих моментов; и это Парменид объясняет примерами, говоря, что между подобием и неподобием внесено τὸ ὁμοιοῦσθαι καὶ ἀνομοιοῦσθαι, а между тем, что̀ больше, меньше, или равно — τὸ αὐξάνεσθαι, καὶ φθίνειν, καὶ ἰσοῦσθαι. Но из всего этого следует, что между моментами противными должно быть нечто среднее, посредством чего совершается переход от одного к другому (p. 156 B, C). Показав таким образом связь моментов, созерцаемых в одном, Парме-
