душа, родившая и проникающая этотъ міръ чувственный. Что такое ученіе выведено было главнымъ образомъ изъ Платонова Парменида, въ томъ никто не усомнится, прочитавъ Плотина Эннеаду — VI, lib. 9, p. 760; III, lib; 8, p. 251; VI, lib. 2, p. 603; Ямблиха De misterr. aegypt. VIII, c. 2, p. 158; Прокла Theol. Plat. III, p. 140 sqq.; Дамасція De principiis. Явно, что это понятіе о Парменидовомъ одномъ у неоплатониковъ имѣетъ характеръ насильственнаго ограниченія, и потому требуетъ нѣкоторой поправки; поправить же его можно не иначе, какъ съ Платоновой точки зрѣнія на природу идей. — Что такое у Платона были идеи? — Люди ученые и объ этомъ предметѣ думали не одинаково, такъ что нѣкоторые изъ нихъ еще недавно даже самого Бога превратили въ идею. Мы совершенно увѣрены, что идеи, по мысли философа, суть не иное что, какъ вѣчныя мысли божественнаго существа, въ которыхъ заключается самая сущность вещей; такъ что какими вещи мыслятся, таковы онѣ и есть. Нѣтъ сомнѣнія, что Платонъ, слѣдуя пиѳагорейцамъ, и особенно Филолаю, — у котораго надъ стихіями, конечною и безконечною, поставлялась нѣкоторая причина, — принималъ существо высочайшее, которое все держитъ въ порядкѣ своимъ могуществомъ и мудростію (Phileb. p. 30, ed. Steph.; De rep. II, p. 380 D sqq.; Legg. X, p. 899 E; 893 sqq.) и почитается единственною причиною, — началомъ, свободнымъ отъ измѣнчивости всѣхъ прочихъ вещей. Это видно между прочимъ изъ того, что у философа и міръ идей производится изъ нѣкотораго начала безконечнаго и конечнаго, что и заставило его надъ тѣмъ и другимъ поставить причину управляющую. Какая же иная будетъ это причина, какъ не Богъ? Притомъ, о Богѣ у Платона говорится, что Онъ созерцаетъ идеи, что по образцу ихъ создалъ Онъ міръ, и что сотворены Имъ даже самыя идеи (Tim. p. 28 A, 52 A; Phaedr. p. 247 B; De rep. X, p. 506 A sqq., 597 D). Этого нашего мнѣнія не будутъ оспаривать тѣ, кто вспомнитъ, что идеи точно также относятся къ уму божествен-
душа, родившая и проникающая этот мир чувственный. Что такое учение выведено было главным образом из Платонова Парменида, в том никто не усомнится, прочитав Плотина Эннеаду — VI, lib. 9, p. 760; III, lib; 8, p. 251; VI, lib. 2, p. 603; Ямблиха De misterr. aegypt. VIII, c. 2, p. 158; Прокла Theol. Plat. III, p. 140 sqq.; Дамасция De principiis. Явно, что это понятие о Парменидовом одном у неоплатоников имеет характер насильственного ограничения, и потому требует некоторой поправки; поправить же его можно не иначе, как с Платоновой точки зрения на природу идей. — Что такое у Платона были идеи? — Люди ученые и об этом предмете думали не одинаково, так что некоторые из них еще недавно даже самого Бога превратили в идею. Мы совершенно уверены, что идеи, по мысли философа, суть не иное что, как вечные мысли божественного существа, в которых заключается самая сущность вещей; так что какими вещи мыслятся, таковы они и есть. Нет сомнения, что Платон, следуя пифагорейцам, и особенно Филолаю, — у которого над стихиями, конечною и бесконечною, поставлялась некоторая причина, — принимал существо высочайшее, которое всё держит в порядке своим могуществом и мудростию (Phileb. p. 30, ed. Steph.; De rep. II, p. 380 D sqq.; Legg. X, p. 899 E; 893 sqq.) и почитается единственною причиною, — началом, свободным от изменчивости всех прочих вещей. Это видно между прочим из того, что у философа и мир идей производится из некоторого начала бесконечного и конечного, что и заставило его над тем и другим поставить причину управляющую. Какая же иная будет это причина, как не Бог? Притом, о Боге у Платона говорится, что Он созерцает идеи, что по образцу их создал Он мир, и что сотворены Им даже самые идеи (Tim. p. 28 A, 52 A; Phaedr. p. 247 B; De rep. X, p. 506 A sqq., 597 D). Этого нашего мнения не будут оспаривать те, кто вспомнит, что идеи точно также относятся к уму божествен-
