Страница:Сочинения Платона (Платон, Карпов). Том 6, 1879.pdf/305

300

ПАРМЕНИДЪ.

старше одного^[1]. — Такъ опять представляется мнѣ. — Что же далѣе? Если бы начало, или иная какая бы то ни было часть одного, либо инаго чего нибудь, была часть, а не части, то, будучи частію, не необходимо ли ей быть однимъ? — Необходимо. — Поэтому одно произойдетъ и вмѣстѣ съ появленіемъ E. первой, и вмѣстѣ съ появленіемъ второй, и не отступитъ ни отъ одной изъ являющихся частей, какая бы еще ни явилась, пока, дошедши до послѣдней, не сдѣлается цѣлымъ однимъ, не отдѣльнымъ въ своемъ происхожденіи ни отъ средней, ни отъ послѣдней, ни отъ первой, ни отъ какой иной. — Правда. — Стало быть, одно — того же возраста со всѣмъ прочимъ; такъ что если само одно идетъ не вопреки своей природѣ, то оно должно бы произойти и не 154. прежде, и не послѣ иныхъ вещей, а вмѣстѣ съ ними. По той же причинѣ одно будетъ и не старше иныхъ вещей, и не моложе, какъ и иныя вещи въ отношеніи одного^[2]. А на прежнемъ основаніи одно и старше и моложе, равно какъ и иныя вещи относительно его. — Конечно. — Въ такомъ оно положеніи и такъ произошло. Но что̀ сказать о томъ, что одно бываетъ старше и моложе иныхъ вещей, а иныя вещи старше и моложе одного, или, опять, что одно не бываетъ ни старше, ни моложе? То же ли имѣетъ силу и относительно быванія, что относительно бытія, или иное? — Не

1. Здѣсь доказывается противоположное прежнему, — что одно — старше прочаго. Если одно мы понимаемъ такъ, что оно, какъ цѣлое, объемлетъ всю совокупность вещей, то надобно согласиться, что ему можно было явиться не иначе, какъ послѣ. Такъ какъ идея въ этомъ случаѣ представляется какъ бы постепенно вырабатываемою, часть за частью, и потомъ уже отпечатлѣвающейся во внѣшнемъ образѣ міра видимаго; то слѣдуетъ, что одно есть послѣднее изъ всѣхъ вещей, своею силою и природою объемлющее цѣлость ихъ.
2. Доказавъ сперва, что одно моложе прочаго, потомъ, что оно старше прочаго, Парменидъ доказываетъ теперь, что никоторое изъ нихъ ни моложе, ни старше. Какъ выше было признано, что одно, по различному сродству его съ прочимъ, входитъ въ различныя и многочисленныя условія: такъ теперь то̀ и другое — и одно и прочее — берется въ значеніи абсолютнаго, поколику отдѣльныя вещи, вмѣстѣ съ отдѣльными идеями, полагаются какъ совершенныя и полныя. Если же допустимъ, что одно вмѣстѣ съ прочимъ бываетъ и есть, то надобно согласиться,

Тот же текст в современной орфографии

старше одного^[1]. — Так опять представляется мне. — Что же далее? Если бы начало, или иная какая бы то ни было часть одного, либо инаго чего-нибудь, была часть, а не части, то, будучи частью, не необходимо ли ей быть одним? — Необходимо. — Поэтому одно произойдет и вместе с появлением E. первой, и вместе с появлением второй, и не отступит ни от одной из являющихся частей, какая бы еще ни явилась, пока, дошедши до последней, не сделается целым одним, не отдельным в своем происхождении ни от средней, ни от последней, ни от первой, ни от какой иной. — Правда. — Стало быть, одно — того же возраста со всем прочим; так что если само одно идет не вопреки своей природе, то оно должно бы произойти и не 154. прежде, и не после иных вещей, а вместе с ними. По той же причине одно будет и не старше иных вещей, и не моложе, как и иные вещи в отношении одного^[2]. А на прежнем основании одно и старше и моложе, равно как и иные вещи относительно его. — Конечно. — В таком оно положении и так произошло. Но что̀ сказать о том, что одно бывает старше и моложе иных вещей, а иные вещи старше и моложе одного, или, опять, что одно не бывает ни старше, ни моложе? То же ли имеет силу и относительно бывания, что относительно бытия, или иное? — Не

——————

1. Здесь доказывается противоположное прежнему, — что одно — старше прочего. Если одно мы понимаем так, что оно, как целое, объемлет всю совокупность вещей, то надобно согласиться, что ему можно было явиться не иначе, как после. Так как идея в этом случае представляется как бы постепенно вырабатываемою, часть за частью, и потом уже отпечатлевающейся во внешнем образе мира видимого; то следует, что одно есть последнее из всех вещей, своею силою и природою объемлющее целость их.
2. Доказав сперва, что одно моложе прочего, потом, что оно старше прочего, Парменид доказывает теперь, что никоторое из них ни моложе, ни старше. Как выше было признано, что одно, по различному сродству его с прочим, входит в различные и многочисленные условия: так теперь то̀ и другое — и одно и прочее — берется в значении абсолютного, поколику отдельные вещи, вместе с отдельными идеями, полагаются как совершенные и полные. Если же допустим, что одно вместе с прочим бывает и есть, то надобно согласиться,