Все къ тебѣ приносятъ въ домъ,
Хлѣбъ и деньги чередомъ,
Только всякое зерно
30 На спинѣ будетъ черно;
Мужики молчать не тихи,
А бояре очень лихи.
Всѣ дѣла то не по насъ,
Лучше сѣсть опять въ приказъ.
Всё к тебе приносят в дом,
Хлеб и деньги чередом,
Только всякое зерно
30 На спине будет черно;
Мужики молчать не тихи,
А бояре очень лихи.
Все дела то не по нас,
Лучше сесть опять в приказ.
Захотѣлось одному молодцу жениться,
Льстился тѣмъ, чтобы ему женой веселиться.
Но къ тоскѣ не предузналъ,
Что въ напасть онъ тѣмъ ввергалъ
5 Ту, которая ему въ жертву доставалась.
Жена милая была хороша, прїятна,
Но къ нещастїю ея жизнь велась превратна:
Ни слезами, ни красой,
Ни скукой, ни тоской
10 Не могла ево нравъ жестокой смягчити.
У нево обычай былъ часто подпивати,
А напившися жену бѣдную ругати:
Побранится ли онъ съ кѣмъ,
Тогда въ бѣшенствѣ своемъ
15 Жену бѣдную крушитъ, мучитъ и терзаетъ.
Назоветъ къ себѣ гостей, чтобъ повеселиться;
Когдажъ гости у нево не хотятъ напиться;
Захотелось одному молодцу жениться,
Льстился тем, чтобы ему женой веселиться.
Но к тоске не предузнал,
Что в напасть он тем ввергал
5 Ту, которая ему в жертву доставалась.
Жена милая была хороша, приятна,
Но к нещастью её жизнь велась превратна:
Ни слезами, ни красой,
Ни скукой, ни тоской
10 Не могла ево нрав жестокой смягчити.
У нево обычай был часто подпивати,
А напившися жену бедную ругати:
Побранится ли он с кем,
Тогда в бешенстве своем
15 Жену бедную крушит, мучит и терзает.
Назовет к себе гостей, чтоб повеселиться;
Когдаж гости у нево не хотят напиться;
