въ философскія пренія со священникомъ, и потому сказалъ въ отвѣтъ только то, что̀ прямо относилось къ вопросу.
— Я не знаю, — сказалъ онъ.
— Не знаете? То какъ же вы сомнѣваетесь въ томъ, что Богъ сотворилъ все? — съ веселымъ недоумѣніемъ сказалъ священникъ.
— Я не понимаю ничего, — сказалъ Левинъ краснѣя и чувствуя, что слова его глупы, и что они не могутъ не быть глупы въ такомъ положеніи.
— Молитесь Богу и просите Его. Даже святые отцы имѣли сомнѣнія и просили Бога объ утвержденіи своей вѣры. Дьяволъ имѣетъ большую силу, и мы не должны поддаваться ему. Молитесь Богу, просите Его. Молитесь Богу, — повторилъ онъ поспѣшно.
Священникъ помолчалъ нѣсколько времени, какъ бы задумавшись.
— Вы, какъ я слышалъ, собираетесь вступить въ бракъ съ дочерью моего прихожанина и сына духовнаго, князя Щербацкаго? — прибавилъ онъ съ улыбкой. — Прекрасная дѣвица!
— Да, — краснѣя за священника, отвѣчалъ Левинъ. «Къ чему ему нужно спрашивать объ этомъ на исповѣди?» подумалъ онъ.
И, какъ-бы отвѣчая на его мысль, священникъ сказалъ ему:
— Вы собираетесь вступить въ бракъ, и Богъ, можетъ-быть, наградитъ васъ потомствомъ, не такъ ли? Что̀ же, какое воспитаніе можете дать вы вашимъ малюткамъ, если не побѣдите въ себѣ искушеніе дьявола, влекущаго васъ къ невѣрію? — сказалъ онъ съ кроткою укоризной. — Если вы любите свое чадо, то вы, какъ добрый отецъ, не одного богатства, роскоши, почести будете желать своему дѣтищу; вы будете желать его спасенія, его духовнаго просвѣщенія
