Иль вешніе падутъ на нихъ морозы;
Такъ дѣвушкѣ, утратившей покой
И съ юныхъ лѣтъ познавшей жизни грозы,
Не долгій путь бываетъ данъ земной.
Дадимъ ли мы на мигъ другъ другу руки,
Чтобъ вѣкъ потомъ бояться вновь разлуки?
„Затѣмъ, чтобъ Богъ отъ вражескихъ мечей
Тебя хранилъ и для восторговъ вѣчныхъ
Твою любовь соединилъ съ моей,
Я отъ желаній отреклась сердечныхъ,
Я отреклась отъ счастья жизни сей,
Соблазны узъ отвергла быстротечныхъ.
На небѣ былъ услышанъ мой обѣтъ;
На бракъ со мной тебѣ надежды нѣтъ!
„Маріи я и Сыну посвятила
Навѣкъ свою дѣвичью чистоту;
Хотя бы долго я въ себѣ влачила
Тоску любви и райскую мечту,
Не помѣшаетъ никакая сила
Мнѣ быть невѣстой вѣрною Христу,
Храня отъ скверны брачныя одежды.
На бракъ со мною нѣтъ тебѣ надежды!".
Тогда сказалъ ему священникъ такъ:
„Тому при бракѣ счастье невозможно,
Кѣмъ такъ, какъ мною и тобой, землякъ
Былъ укрѣпляемъ въ слѣпотѣ безбожной:
Друидомъ сѣялъ я въ народѣ мракъ,
Иль вешние падут на них морозы;
Так девушке, утратившей покой
И с юных лет познавшей жизни грозы,
Не долгий путь бывает дан земной.
Дадим ли мы на миг друг другу руки,
Чтоб век потом бояться вновь разлуки?
„Затем, чтоб Бог от вражеских мечей
Тебя хранил и для восторгов вечных
Твою любовь соединил с моей,
Я от желаний отреклась сердечных,
Я отреклась от счастья жизни сей,
Соблазны уз отвергла быстротечных.
На небе был услышан мой обет;
На брак со мной тебе надежды нет!
„Марии я и Сыну посвятила
Навек свою девичью чистоту;
Хотя бы долго я в себе влачила
Тоску любви и райскую мечту,
Не помешает никакая сила
Мне быть невестой верною Христу,
Храня от скверны брачные одежды.
На брак со мною нет тебе надежды!".
Тогда сказал ему священник так:
„Тому при браке счастье невозможно,
Кем так, как мною и тобой, земляк
Был укрепляем в слепоте безбожной:
Друидом сеял я в народе мрак,
