послѣдователей, Грёзъ вышель изъ моды, то на склонѣ лѣть онь дошель до крайней бѣдности. Грёзъ умеръ въ Парижѣ 21-го Марта 1805 г. Судъ потомства вернулъ ему полную мѣру его былой славы; его произведенія нынѣ высоко цѣнятся и коллекціонеры жадно разыскиваютъ ихъ.
Грёзъ особенно прославился, какъ изобразитель сантиментальныхъ сценъ изъ жизни буржуазіи, головками дѣтей и дѣвушекъ, въ которыхъ дѣтская, иногда слащавая невинность сочеталась съ томленіемъ чувственности. Картины его имѣются въ различныхъ европейскихъ геллереяхь: 15 въ Луврѣ, въ томъ числѣ „Деревенская невѣста“, „Отцовское проклятие“ и „Разбитый кувшинъ“, очень много въ музеѣ въ Монпельѣ, 4 въ Петербургскомъ Эрмитажѣ, въ галлереяхъ Лондона (Національный), Будапештѣ, въ вѣнской Академіи, въ Берлинскомъ музеѣ, въ Мюнхенской Пинакотекѣ, не мало произведеній Грёза въ частныхъ коллекціяхъ въ Парижѣ и еще больше ихъ въ Англій.
Необыкновенная популярность Грёза основана не на превосходствѣ его работы, а главнымъ образомъ на хорошенькихъ личикахъ, которыя онъ изображалъ: публика менѣе всего любитъ его лучшія картины, а между любимыми ею есть самыя неискреннія и самыя аффектированныя. Но его лучшія произведенія относятся къ области портретной живописи.
Въ воспроизведенномъ здѣсь портретѣ Софьи Арну (см. № XXVI), „M-lle Sophie Arnould“ — (изъ коллекции Уоллеса), есть, безъ сомнѣнія, намекъ на нѣкоторую позировку, — аффектацію хорошенькой женщины, которая, при всемъ своемъ умѣ и самообладаній, не могла вполнѣ отдѣлаться отъ самомнѣнія, когда стояла передъ мольбертомъ художника. Грёзъ изобразилъ ее такою, какова она была въ дѣйствительности. Изящно надѣтая шляпка, спокойная самоувѣренность, грація полу-заученная, полу-естественная, отсутствіе того, что даетъ безупречная грація хорошо-воспитанной женщины, все это атрибуты актрисы, которая попала въ ослѣпительный блескъ веселаго свѣта Франціи XVIII-го вѣка.
Никто не станетъ отрицать, что Софи Арну была великою артисткою Самъ Гаррикъ щедро осыпалъ ее похвалами, а между тѣмъ она стяжала всемірную извѣстность, не только какъ актриса, но (и притомъ главным образомъ) какъ оперная пѣвица. Она была необычайно одарена отъ природы: граціозная въ манерахъ, съ превосходной фигурой, восхитительная, и какъ актриса и какъ пѣвица, она господствовала въ артистическом мірѣ много лѣтъ и Карлэйль утверждаетъ, что она была величайшею лирическою и драматическою актрисою своего времени, т. е. в теченій двадцати лѣтъ, начиная съ 1757 года. Въ десяткахъ ролей Софи изъ года въ годъ восхищала весь Парижъ; Дора воспѣлъ ее въ своей поэмѣ „La Déclanmation“ и она побѣдоносно торжествовала въ свѣтѣ, на сценѣ и при дворѣ.
За воздаваемыя ей почести Софи Арну не отплачивала публикѣ очень высокимъ уваженіемъ. Она мало вѣрила въ ея вкусъ и здравый смыслъ. Она знала, что публику влечетъ въ театръ не любовь к искусству, но мода, и ядовито замѣтила: „Лучшій способ, поддержать оперу — это удлинить балеты и укоротить юбки“. Она отличалась находчивымъ остроуміемъ и умѣла говорить колкія вещи, никого не оскорбляя. И надо удивляться тому, что хорошенькая женщина, актриса, „кумиръ посѣтителей оперы“ и королева подмостковъ, — остроумная, циничная, даже язвительная не имеѣла врагов. Цѣлый хоръ восхваленій и сожалѣній сопровождалъ, ея удаленіе со сцены, и въ этомъ хорѣ не слышно было ни одной фальшивой ноты.
