КРИТИКА НА ОДУ Строфа 1
Возлюбленная тишина,
Блаженство сел, градбв ограда.
Г Градов ограда, — сказать не можно. Можно молвить селения ограда, а не ограда града; град от того и имя свое имеет, что он огражден.
Я не знаю сверьх того, что за ограда града тишина. Я думаю что ограда града войско и оружие, а не тишина.
Город имеет в родительном падеже множественного числа городов, а град градов, а не градбв; /для того что в именительном падеже множественногоГ'тасла город имеет звание городѣ, а град грады, а не града и не градй.
Сказано в той же строфе к тишине:
Сокровищ полны корабли Дерзают в море за тобою;
Что корабли дерзают в море за тишиною и что тишина им предшествует, об етом мне весьма сумнительно, можно ли так сказать; тишина остается на берегах, а море никогда не спрашивает, война ли или мир в государстве, и волнует тогда когда хочэт, как ни случится, в мирное ли, или в военное время.
Ты сыплешь щедрою рукою Тчоѳ богатство по земли.
Я думаю, что тишина сыплет щедрою рукою ко земли богатство, а не свое богатство, которого о іа не имеет.
344
Строфа II
Великое светило миру.
Я не говорю, что мир здесь в дательном, а не винительном поставлен падеже, и приемлю то за стихотворческую вольность, которую дает нам употребление, и сам оную вольность употребляю; однако когда кто которую вольность сам употребляет, не ставя того в порок; то уже оную и у другого критиковать не надлежит. Все равно что вместо светило мира сказано светило миру, — что вместо не помню своего рода, своего роду, или вместо трона трону.
Блистая с вечной высоты.
Можно сказать вечные льды, вечная весна. Льды потому вечны, что никогда не тают, а вечная весна, что никогда не допускает зимы, а вечная высота, вечная глубина, вечная ширина, вечная длина — не имеют никакого знаменования.
На бисер, злато и порфиру.
С бисером и златом порфира весьма малое согласие имеет. Приличествовало бы сказать: на бисер, сребро и злато, или на корону, скипетр и порфиру; оные бы именования согласнее между себя были.
Но краше в свете не находит
[Елисаветы] и тебя.
Что солнце смотрит на бисер злато и порфиру, ето правда, а чтобы оно смотрело на тишину, на премудрость, на совесть, ето против понятия нашего. Солнце может смотреть на войну, где оно видит оружие, победителей и побежденных, а тишина никакого существа не имеет, и здесь ни в каком образе не представляется, как наприм[ер] в Епиче-ских Поемах добродетели и прочее тому подобное.
Но в девятом стихе сей строфы ни к чему не привязано, и не знаю для чего вставлено.
И зрак приятнее рая.
Приятнее кроме вольности и ошибки не употребляется, а здесь в вольности ни какой нет нужды, и надлежало написать приятняе. 345
