Но и для людей новаго времени Тимэй не менѣе, если даже еще не болѣе не удобопонятенъ, хотя уже не по причинѣ этой разносторонности своего содержанія. Главная трудность Тимэя для людой новаго времени заключается не столько въ множествѣ излагаемыхъ въ немъ всякихъ научныхъ теорій, сколько съ одной стороны въ неизмѣримой разницѣ ихъ отъ теорій новаго времени, а съ другой частію въ краткости, частію въ своеобразности изложенія этихъ теорій. Если бы Платонъ, согласно своему вѣрованію, воплотившись и явившись въ новое время, всецѣло сроднился и сжился со всѣми его идеями, то и самъ, быть можетъ затруднился бы воспроизвести своею мыслію и отчетливо представить многія изъ воззрѣній и теорій своего Тимэя, — такъ неизмѣрима даль между тѣмъ и другимъ порядкомъ идей! Съ другой стороны Платонъ писалъ своего Тимэя чуть ли не исключительно только для своихъ учениковъ, при томъ не для начинающихъ, а для оканчивающихъ курсъ классическаго любомудрія, предъ которыми ему приходилось не разъ
бѣлы, но содержащіяся въ немъ трактаціи послужили путеводною нитью для многихъ изъ позднѣйшихъ толкователей при разъясненіи этого труднаго вопроса. Дошелъ также до насъ латинскій переводъ и комментарій на Тимэя нѣкоего Халцидія (какъ полагаютъ, бывшаго архидіакономъ у извѣстнаго Осін, еп. кордовскаго). И переводъ и комментарій Халцидія, доведенные только до половины Тимэя, обличаютъ въ авторѣ слишкомъ незначительную подготовку для столь труднаго дѣла. Но тотъ и другой мы имѣли подъ руками (въ послѣднемъ изданіи Platonis Timaeus interprete Chalcidio cnm ejusdem commentario, ѵ. Wrobel. Lipsiae 1876), и справлялись съ ними. — Несравненно боіыпею, чѣмъ Халцидій, научно-философскою подготовкою для изъясненія Тимэя обладалъ извѣстный неоплатоникъ Проклъ (ок. 440 г.), но зато опъ въ свое толкованіе внесъ мпс-го своего личнаго, субъективнаго, неоплатоническаго. Отсутствіе объективности, повсюду идущая неоплатоническая окраска составляетъ такой существенный неж достатокъ Проклова комментарія, котораго не искупаютъ даже большія науч. ныя достоинства его. Комментарій Прокла тоже не обнимаетъ всего Тимэя и обрывается раньше, чѣмъ на половинѣ діалога. Существуетъ одно единственное и то, по отзыву Мартена, очень неисправное изданіе этого комментарія — Ваіе 1534. Конечно мы не могли илѣгь его поѵь рукѵми.
Но и для людей нового времени Тимэй не менее, если даже еще не более не удобопонятен, хотя уже не по причине этой разносторонности своего содержания. Главная трудность Тимэя для людой нового времени заключается не столько в множестве излагаемых в нём всяких научных теорий, сколько с одной стороны в неизмеримой разнице их от теорий нового времени, а с другой частью в краткости, частью в своеобразности изложения этих теорий. Если бы Платон, согласно своему верованию, воплотившись и явившись в новое время, всецело сроднился и сжился со всеми его идеями, то и сам, быть может затруднился бы воспроизвести своею мыслью и отчетливо представить многие из воззрений и теорий своего Тимэя, — так неизмерима даль между тем и другим порядком идей! С другой стороны Платон писал своего Тимэя чуть ли не исключительно только для своих учеников, при том не для начинающих, а для оканчивающих курс классического любомудрия, пред которыми ему приходилось не раз
белы, но содержащиеся в нём трактации послужили путеводною нитью для многих из позднейших толкователей при разъяснении этого трудного вопроса. Дошел также до нас латинский перевод и комментарий на Тимэя некоего Халцидия (как полагают, бывшего архидиаконом у известного Осин, еп. кордовского). И перевод и комментарий Халцидия, доведенные только до половины Тимэя, обличают в авторе слишком незначительную подготовку для столь трудного дела. Но тот и другой мы имели под руками (в последнем издании Platonis Timaeus interprete Chalcidio cnm ejusdem commentario, и. Wrobel. Lipsiae 1876), и справлялись с ними. — Несравненно боиыпею, чем Халцидий, научно-философскою подготовкою для изъяснения Тимэя обладал известный неоплатоник Прокл (ок. 440 г.), но зато оп в свое толкование внес мпс-го своего личного, субъективного, неоплатонического. Отсутствие объективности, повсюду идущая неоплатоническая окраска составляет такой существенный неж достаток Проклова комментария, которого не искупают даже большие науч. ные достоинства его. Комментарий Прокла тоже не обнимает всего Тимэя и обрывается раньше, чем на половине диалога. Существует одно единственное и то, по отзыву Мартена, очень неисправное издание этого комментария — Ваие 1534. Конечно мы не могли илегь его поиь рукими.
