теля, можетъ служить лучшимъ источникомъ для составленія приблизительнаго понятія о состояніи наукъ того времени.
II. — Это обиліе и разнообразіе научнаго матеріала, почерпаемаго изъ всевозможныхъ наукъ, уже для древнихъ затрудняло пониманіе Тимэя, и дѣлало его произведеніемъ, которое, какъ справедливо замѣтилъ Халцидій, могло быть вполнѣ понятнымъ только для такихъ людей, qui in omnium hujus modi scientiarum usu atque exercitatione versati sunt. А такихъ людей въ древности, конечно, было гораздо меньше, чѣмъ въ новое время, и вотъ почему уже для древнихъ, даже для самихъ грековъ, даже для самой академіи Платона, вскорѣ послѣ его смерти, оказались необходимыми и стали появляться комментаріи на разныя части Тимэя[1].
- ↑ Оставляя въ сторонѣ Ксенократа—ученика Платонова, а также Еран-тора, Клеарха и Ѳеодора—ближайшихъ преемниковъ Платона по Академіи, которыхъ толкованія на разныя части Тимэя не дошли до насъ, умалчивая объ Аристотелѣ, который не только постоянно цитовалъ въ своихъ сочиненіяхъ Тимэя, но и сдѣлалъ-было особый связный анализъ его (не дошедшій до насъ) и даже о Ѳеонѣ смирнскомъ, отъ котораго сохранились двѣ небольшія трактаціи "объ ариѳметикѣ" и "музыкѣ" Платоновой (онѣ были изданы на латинскомъ языкѣ—Paris 1644 par Bnislaud),—слѣд)етъ упомянуть прежде всего о Цицеронѣ, который почиталъ Платоиа "quasi deum philosophorum", изучалъ н зналъ его, какъ ни одинъ изъ римскихъ писателей, и даже переводилъ на свой языкъ нѣкоторые изъ его діалоговъ. Благодаря счастливой случайности, только отъ его перевода Тимэя сохранились для насъ отрывки, впрочемъ отрывки очень значительные и при томъ обнимающіе самыя важныя и существенныя изъ доктринъ Твмэя. Хотя переводъ Цицерона въ нѣкоторыхъ мѣстахъ не точенъ и вообще довольно свободенъ, но онъ много помогаетъ уразумѣнію Тимэя. Кромѣ того Цицеронъ не малую оказываетъ услугу и тѣми мѣстами своихъ собственныхъ сочиненій, въ которыхъ онъ нѣкоторыя изъ теорій Тимэя самъ воспроизводитъ, развиваетъ и дополняетъ, словомъ, излагаетъ съ должною обстоятельностію.— Еще болѣе заслуживаетъ упоминанія извѣстный Плутархъ херонемскій, отъ котораго остался и дошелъ до насъ особый комментарій на Тимэя (подъ заглавіемъ "о происхожденіи души по изображенію Тимэя"), посвященный главнымъ образомъ самому сложному и запутанному вопросу о міровой душѣ Платона. Комментарій этотъ, къ сожалѣнію, представляетъ по мѣстамъ значительные про-
теля, может служить лучшим источником для составления приблизительного понятия о состоянии наук того времени.
II. — Это обилие и разнообразие научного материала, почерпаемого из всевозможных наук, уже для древних затрудняло понимание Тимэя, и делало его произведением, которое, как справедливо заметил Халцидий, могло быть вполне понятным только для таких людей, qui in omnium hujus modi scientiarum usu atque exercitatione versati sunt. А таких людей в древности, конечно, было гораздо меньше, чем в новое время, и вот почему уже для древних, даже для самих греков, даже для самой академии Платона, вскоре после его смерти, оказались необходимыми и стали появляться комментарии на разные части Тимэя[1].
- ↑ Оставляя в стороне Ксенократа—ученика Платонова, а также Еран-тора, Клеарха и Феодора—ближайших преемников Платона по Академии, которых толкования на разные части Тимэя не дошли до нас, умалчивая об Аристотеле, который не только постоянно цитовал в своих сочинениях Тимэя, но и сделал-было особый связный анализ его (не дошедший до нас) и даже о Феоне смирнском, от которого сохранились две небольшие трактации "об арифметике" и "музыке" Платоновой (они были изданы на латинском языке—Paris 1644 par Bnislaud),—след)ет упомянуть прежде всего о Цицероне, который почитал Платоиа "quasi deum philosophorum", изучал н знал его, как ни один из римских писателей, и даже переводил на свой язык некоторые из его диалогов. Благодаря счастливой случайности, только от его перевода Тимэя сохранились для нас отрывки, впрочем отрывки очень значительные и при том обнимающие самые важные и существенные из доктрин Твмэя. Хотя перевод Цицерона в некоторых местах не точен и вообще довольно свободен, но он много помогает уразумению Тимэя. Кроме того Цицерон не малую оказывает услугу и теми местами своих собственных сочинений, в которых он некоторые из теорий Тимэя сам воспроизводит, развивает и дополняет, словом, излагает с должною обстоятельностью.— Еще более заслуживает упоминания известный Плутарх херонемский, от которого остался и дошел до нас особый комментарий на Тимэя (под заглавием "о происхождении души по изображению Тимэя"), посвященный главным образом самому сложному и запутанному вопросу о мировой душе Платона. Комментарий этот, к сожалению, представляет по местам значительные про-
