теперь не имѣла никого къ кому бы могла обратиться за совѣтомъ и помощью. На дядю она въ этомъ отношеніи долина была смотрѣть, какъ на противника, а тетка вполнѣ отъ него зависѣла. Мадамъ Фоссъ въ послѣдніе дни много хлопотала о распоряженіяхъ, которыхъ надлежало предпринять къ пріѣзду Адріяна Урмандъ, такъ какъ въ этотъ разъ онъ являлся въ домъ какъ женихъ и какъ гость Михаила.
— Мнѣ кажется, что ужинъ, который подается другимъ, будетъ и для него хорошъ, возражала Марія теткѣ. Когда же разбирался вопросъ о винѣ, она замѣтила весьма колко: «Если онъ будетъ чувствовать жажду, то вина, подаваемаго ему на прошедшей недѣли, хватитъ и къ будущему его пріѣзду; когда же онъ не захочетъ пить, то можетъ вѣдь и оставить его!» Молодыя дѣвушки часто небрежно отзываются о своихъ женихахъ, поэтому мадамъ Фоссъ не обратила никакого вниманія на эти возраженія.
Марія все еще раздумывала о послѣднихъ словахъ, произнесенныхъ между нею и Георгомъ и не въ состояніи была забыть его поцѣлуй. «Выло, время когда мы охотно видѣлись», сказалъ онъ, и вслѣдъ за тѣмъ сознался, то помнилъ прошедшіе дни.
Марія была умная, развитая дѣвушка, и какъ всѣ разсудительныя женщины, умѣла растолковать себѣ каждый взглядъ, брошенный на нее и малѣйшій полунамекъ; она почувствовала, какой радостный трепетъ пробѣгалъ по ее членамъ при звукѣ голоса молодаго человѣка и легко поняла, что не совсѣмъ забыта имъ. Онъ уѣхалъ однако не сказавъ то единственное слово, которое необходимо было для разъясненія истины — уѣхалъ, ясно выразивъ, что находитъ Адріяна Урмандъ, приличнымъ для нея мужемъ. Какъ должна была она это понять? Развѣ для такой глубоко уязвленной дѣвушки существовало другое какое либо объясненіе, кромѣ одного: хотя онъ не совсѣмъ пересталъ ее любить, но какъ жена, она ему не годится и потому онъ вину въ нарушеніи клятвы старается свалить на нее. Онъ былъ для нея дороже всего на свѣтѣ; но такое притворство возбудило въ ней презрѣніе. Ей показа-
теперь не имела никого к кому бы могла обратиться за советом и помощью. На дядю она в этом отношении долина была смотреть, как на противника, а тетка вполне от него зависела. Мадам Фосс в последние дни много хлопотала о распоряжениях, которых надлежало предпринять к приезду Адрияна Урманда, так как в этот раз он являлся в дом как жених и как гость Михаила.
— Мне кажется, что ужин, который подается другим, будет и для него хорош, возражала Мария тетке. Когда же разбирался вопрос о вине, она заметила весьма колко: «Если он будет чувствовать жажду, то вина, подаваемого ему на прошедшей недели, хватит и к будущему его приезду; когда же он не захочет пить, то может ведь и оставить его!» Молодые девушки часто небрежно отзываются о своих женихах, поэтому мадам Фосс не обратила никакого внимания на эти возражения.
Мария всё еще раздумывала о последних словах, произнесенных между нею и Георгом и не в состоянии была забыть его поцелуй. «Выло, время когда мы охотно виделись», сказал он, и вслед за тем сознался, то помнил прошедшие дни.
Мария была умная, развитая девушка, и как все рассудительные женщины, умела растолковать себе каждый взгляд, брошенный на нее и малейший полунамек; она почувствовала, какой радостный трепет пробегал по ее членам при звуке голоса молодого человека и легко поняла, что не совсем забыта им. Он уехал однако не сказав то единственное слово, которое необходимо было для разъяснения истины — уехал, ясно выразив, что находит Адрияна Урманда, приличным для неё мужем. Как должна была она это понять? Разве для такой глубоко уязвленной девушки существовало другое какое-либо объяснение, кроме одного: хотя он не совсем перестал ее любить, но как жена она ему не годится и потому он вину в нарушении клятвы старается свалить на нее. Он был для неё дороже всего на свете; но такое притворство возбудило в ней презрение. Ей показа-
