— Встань для того, чтобъ я могъ убить тебя, какъ ты убилъ моего сына, живого духа моего сердца.
Купецъ зарыдалъ и заплакалъ, и три шейка точно такъ же выразили свое горе, плача и громко рыдая и сѣтуя. Но первый шейкъ, хозяинъ лани, пришелъ въ себя и, поцѣловавъ руку Шайтану, сказалъ ему:
— О, ты, Шайтанъ, вѣнецъ царей дьяволовъ! Если я разскажу, тебѣ исторію какъ свою, такъ и этой лани, и ты найдешь ее занимательной и даже болѣе занимательной, чѣмъ исторія этого купца, то отдай мнѣ право на треть его крови?
— Хорошо, — отвѣчалъ онъ, — О, шейкъ, если ты разскажешь мнѣ исторію и я найду ее такой, какъ ты говоришь, то отдамъ тебѣ третью часть своего права на его кровь.
— Ну, такъ знай же, о, Шайтанъ, — сказалъ шейкъ, — что эта лань — дочь брата моего отца и одной со мной крови и плоти. Я взялъ ее себѣ въ жены, когда она была молода3), и прожилъ съ нею около тридцати лѣтъ; но дѣтей у насъ не было, и, потому я взялъ себѣ въ наложницы рабыню4), и отъ нея у меня родился мальчикъ, красивый, какъ молодой мѣсяцъ, съ прелестными глазами, съ тонкими бровями, съ статными ногами, и онъ, вырастая мало-по-малу, дожилъ до пятнадцати лѣтъ. Въ это время мнѣ неожиданно пришлось ѣхать въ другой городъ съ большимъ запасомъ товаровъ.
Двоюродная сестра моя, вотъ эта лань, училась волшебству и гаданью съ юныхъ лѣтъ; и во время моего отсутствія она обратила вышеупомянутаго мальчика въ теленка, а мать его — въ корову5) и отдала ихъ подъ надзоръ пастуха. Вернувшись послѣ долгаго отсутствія, я спросилъ, гдѣ мой сынъ и его мать, и она сказала:
— Рабыня твоя умерла, а сынъ твой бѣжалъ, но куда — я не знаю.
Услыхавъ это, я горевалъ цѣлый годъ и плакалъ до самаго празднества жертвоприношеній6), когда я послалъ къ пастуху и приказалъ ему выбрать для меня жирную корову. Онъ привелъ мнѣ корову, и она оказалась моей наложницей, обращенной этой ланью. Я загнулъ полы своего платья, заворотилъ рукава и, взявъ въ руку ножъ7), приготовился заколоть ее, но она такъ мычала и такъ стонала, что я ее оставилъ и приказалъ пастуху заколоть ее и снять кожу; и онъ исполнилъ мое приказаніе, но въ ней не оказалось ни жиру ни мяса и ничего, кромѣ костей и кожи. Я раскаялся, что убилъ ее, но раскаяніе это было позднее. Вслѣдствіе этого я отдалъ ее па-
