надъ нею казни, въ ожиданіи, что запасъ ея занимательныхъ разсказовъ скоро кончится, и такъ какъ въ оригиналѣ каждая ночь заключалась всегда одними и тѣми же словами, то въ настоящемъ переводѣ мы выпустимъ эти повторенія).
— Когда шейкъ увидалъ, — продолжала Шехеразада, — слезы теленка, то въ сердцѣ своемъ онъ. почувствовалъ жалость и сказалъ пастуху:
— Оставь теленка этого въ стадѣ.
Джинни нравилась эта странная исторія, а хозяинъ лани продолжалъ:
— О, господинъ царей дьяволовъ, въ то время, какъ это происходило, моя двоюродная сестра, вотъ эта лань, посмотрѣла на теленка и сказала: „Заколи этого теленка, потому что онъ жирный“.
Но я не могъ заколоть и приказалъ пастуху увести его, и онъ взялъ его и увелъ.
На другой день я сидѣлъ у себя, когда онъ пришелъ ко мнѣ и сказалъ:
— О, хозяинъ! Я скажу тебѣ нѣчто, что тебѣ будетъ очень пріятно слышать, и тебѣ надо будетъ вознаградить меня за хорошую вѣсть8).
— Хорошо, — отвѣчалъ я, и онъ продолжалъ.
— О, купецъ! У меня есть дочь, которая въ юности выучилась колдовству отъ одной старухи изъ нашей родни; и вчера я привелъ теленка, что ты мнѣ далъ, къ ней, и она, взглянувъ на него, закрыла себѣ лицо и заплакала, а потомъ засмѣялась и сказала: „О, мой отецъ, неужели я такъ низко упала въ твоемъ мнѣніи, что ты приводишь ко мнѣ постороннихъ мужчинъ?“9) — „Да гдѣ же, — сказалъ я, — тутъ посторонніе мужчины? и зачѣмъ ты плакала и смѣялась?“ Она же отвѣчала: „Этотъ приведенный тобой теленокъ, — сынъ нашего хозяина, купца, жена котораго оборотила обоихъ, и его и мать его; и вотъ причина моего смѣха; а плакала я о его матери, такъ какъ его отецъ убилъ ее“. Я до крайности этому удивился и, лишь только увидалъ, что начало свѣтать, какъ тотчасъ же поспѣшилъ увѣдомить тебя.
Услыхавъ, о, Шайтанъ, эти слова пастуха, я отъ радости и неожиданнаго счастья охмелѣлъ безъ вина и отправился съ нимъ къ нему въ домъ, гдѣ дочь его привѣтствовала меня и поцѣловала мнѣ руку, а теленокъ прибѣжалъ ко мнѣ и сталъ ласкаться.
— Правда ли, — сказалъ я пастуховой дочери, — то, что ты сказала объ этомъ теленкѣ?
— Правда, о, мой хозяинъ, — отвѣчала она, — Онъ — дѣйствительно твой сынъ и родной духъ твоего сердца.
