Въ такомъ случаѣ знай же, царь царей дьяволовъ, что эти двѣ собаки — мои братья. Отецъ нашъ умеръ и оставилъ намъ три тысячи червонцевъ, и я открылъ лавку10), покупки и продажи. Одинъ изъ моихъ братьевъ отправился путешествовать, взявъ запасъ товаровъ, и, цѣлый годъ пробродивъ съ караванами, вернулся неимущимъ.
— Развѣ я не отговаривалъ тебя отъ этого путешествія? — сказалъ я.
Онъ же заплакалъ и отвѣчалъ:
— О, братъ мой! Богъ, всемогущій и всеславный, предопредѣлилъ свершившееся, и говорить объ этомъ теперь безполезно: у меня ничего не осталось.
Я взялъ его къ себѣ въ лавку, затѣмъ повелъ въ баню и одѣлъ въ дорогое платье, выбранное изъ моей собственной одежды; послѣ чего мы оба сѣли за обѣдъ, и я сказалъ ему:
— О, братъ мой! Вотъ я произведу расчетъ годовыхъ барышей моей лавки и, выключивъ основный капиталъ, раздѣлю ихъ пополамъ между мною и тобою.
Я произвелъ расчетъ и нашелъ, что барышей у меня осталось двѣ тысячи червонцевъ, и, благословивъ Бога, всемогущаго и всеславнаго, я съ немалымъ удовольствіемъ раздѣлилъ барышъ на двѣ равныя части между мною и имъ. Послѣ этого второй мой братъ тоже отправился путешествовать и вернулся такимъ же неимущимъ, и я сдѣлалъ для него то же самое, что сдѣлалъ для перваго брата.
Нѣкоторое время мы прожили вмѣстѣ, но затѣмъ братья мои опять пожелали путешествовать и стали звать меня съ собой, но я отказался.
— Что, — сказалъ я, — пріобрѣли вы во время вашихъ странствованій, и на какой барышъ могу я разсчитывать?
Они надоѣдали мнѣ, но я не соглашался на ихъ требованія, и мы въ теченіе еще цѣлаго года продавали и покупали въ нашей лавкѣ. Но они продолжали уговаривать меня отправиться путешествовать, и я все-таки отказывался, пока, наконецъ, черезъ шесть лѣтъ я не согласился и не сказалъ имъ:
— О, братья моиі Намъ надо сосчитать, что мы имѣемъ.
Мы, дѣйствительно, сосчитали, и у насъ оказалось шесть тысячъ червонцевъ; и послѣ этого я сказалъ имъ:
— Половину этого мы зароемъ въ землю для того, чтобы, въ случаѣ неудачи у насъ было на что снова начать торговлю11).
— Совѣтъ твой превосходенъ, — сказали они.
