обладаніе въ центрѣ Европы, или это преобладаніе перейдетъ на сторону Франціи. И знаете ли вы, милостивый государь, чѣмъ бы выразилось для васъ это превосходство Франціи? То была бы если не внезапная гибель, то положительно изнуреніе Германіи. Остается другой исходъ, быть-можетъ, и заманчивый въ глазахъ нѣкоторыхъ людей, — Германія въ союзѣ съ Франціей противъ Россіи… Увы! Эта комбинація уже была испытана въ 1812-мъ году и, какъ вамъ извѣстно, имѣла мало успѣха; притомъ не думаю, чтобы, по истеченіи нынѣ пройденныхъ тридцати лѣтъ, Германія была расположена признать возможность существованія новаго Рейнскаго союза, такъ какъ всякое тѣсное сближеніе съ Франціею не можетъ выразиться чѣмъ-либо инымъ для Германіи. А знаете ли вы, что̀ именно Россія имѣла въ виду, когда она вмѣшалась въ эту борьбу, предпринятую этими двумя началами, этими двумя великими народностями, оспаривающими другъ у друга Европейскій Западъ, и рѣшила эту распрю въ пользу Германіи и германскаго начала? Она хотѣла разъ навсегда утвердить торжество права, исторической законности надъ революціоннымъ движеніемъ. И почему она этого хотѣла? Потому что право, историческая законность, это ея собственное призваніе, назначеніе ея будущности, это то право, котораго она требуетъ для себя и для своихъ. Только одно слѣпое невѣжество, умышленно отводящее свои взоры отъ свѣта, можетъ нынѣ отвергать эту великую истину; потому что не во имя ли этого права, этой исторической законности Россія возстановила цѣлую народность, цѣлый міръ, готовый пасть? Не она ли призвала его къ жизни самобытной, не она ли вернула ему его самостоятель-
обладание в центре Европы, или это преобладание перейдет на сторону Франции. И знаете ли вы, милостивый государь, чем бы выразилось для вас это превосходство Франции? То была бы если не внезапная гибель, то положительно изнурение Германии. Остается другой исход, быть может, и заманчивый в глазах некоторых людей, — Германия в союзе с Францией против России… Увы! Эта комбинация уже была испытана в 1812-м году и, как вам известно, имела мало успеха; притом не думаю, чтобы, по истечении ныне пройденных тридцати лет, Германия была расположена признать возможность существования нового Рейнского союза, так как всякое тесное сближение с Франциею не может выразиться чем-либо иным для Германии. А знаете ли вы, что́ именно Россия имела в виду, когда она вмешалась в эту борьбу, предпринятую этими двумя началами, этими двумя великими народностями, оспаривающими друг у друга Европейский Запад, и решила эту распрю в пользу Германии и германского начала? Она хотела раз навсегда утвердить торжество права, исторической законности над революционным движением. И почему она этого хотела? Потому что право, историческая законность, это её собственное призвание, назначение её будущности, это то право, которого она требует для себя и для своих. Только одно слепое невежество, умышленно отводящее свои взоры от света, может ныне отвергать эту великую истину; потому что не во имя ли этого права, этой исторической законности Россия восстановила целую народность, целый мир, готовый пасть? Не она ли призвала его к жизни самобытной, не она ли вернула ему его самостоятель-
