Какъ-бы то ни было, но попытка проникнуть въ воздушныя области не удается и человѣкъ не овладѣваетъ воздушнымъ океаномъ.
Видно недостаточно у человѣка силы! — думаютъ изобрѣтатели. Сбивчивыя понятія въ механикѣ заставляютъ большинство изобрѣтателей бросить идею непосредственнаго маханія: пускаются въ ходъ рычаги, колеса и разныя хитрыя приспособленія. Но и они оказываются безполезными. Паровые и другіе мертвые двигатели не примѣнялись къ воздухоплаванію, потому что механическія детали были тогда еще въ зачаточномъ состояніи.
У нѣкоторыхъ явилась мысль заставить дрессированныхъ птицъ поднимать корзину съ человѣкомъ. Игрушечный змѣй тоже давалъ идею поднятія въ воздухъ; но человѣкъ при этихъ условіяхъ находится на привязи, какъ собака на цѣпи, и потому такой способъ летанія мало привлекалъ изобрѣтателей.
Геній человѣка работалъ еще и въ другомъ направленіи: всѣ видѣли, какъ летаютъ облака, какъ подымаются кверху дымъ и какъ стремится туда-же нагрѣтый воздухъ.
Отсюда выводъ: сдѣлать искусственное облако, заключить его въ легкую оболочку, а къ оболочкѣ прицѣпиться самому и полетѣть. Эта мысль пришла въ голову и братьямъ Монгольфьерамъ. Они неясно понимали, что такое дымъ и отчего онъ поднимается, такъ какъ познанія въ физикѣ были тогда дѣломъ немногихъ, а истинная химія едва зарождалась (Лавуазье). Дымъ, какъ содержащій частицы болѣе плотныя, чѣмъ воздухъ, долженъ былъ падать, а подымается онъ теплымъ потокомъ воздуха, обыкновенно сопровождающимъ дымъ. Нелѣпое химическое ученіе того времени, распространенное всюду, сбивало съ толку скромныхъ писчебумажныхъ фабрикантовъ. Но это не помѣшало имъ изобрѣсть аэростатъ съ нагрѣтымъ воздухомъ въ 1783 г.
Какой гигантскій скачекъ въ практикѣ воздухоплаванія! До сихъ поръ (если не считать миѳическихъ сказаній о Дэдалѣ съ Икаромъ и тому подобныхъ), — начиная съ Симона Волхва или еще раньше и кончая безчисленными попытками XVIII столѣтія, всѣ усилія человѣческаго ума ни къ чему положительному не приводили. И вдругъ человѣкъ подымается за облака и пролетаетъ цѣлыя государства (въ 1870 г. водородный аэростатъ перелетѣлъ изъ Парижа на Скандинавскій полуостровъ).
Почему до Монгольфьеровъ никто не склеилъ хотя-бы безобразнаго мѣшка, въ два аршина высоты, изъ первой попавшейся бумаги, не прицѣпилъ внизу, у отверстія, хлопокъ, смоченный спиртомъ, не поджегъ его и не изобрѣлъ такимъ образомъ аэростата?
Бумага, мучной клей, пучокъ горящей лучины — и открытіе было-бы сдѣлано при самой простой комбинаціи. Я самъ устраивалъ для дѣтей такой аэростатъ съ горящей лучиной и убѣдился лично, что дѣло осуществимо при самыхъ первобытныхъ условіяхъ. Бумагу даже можно замѣнить сухими листьями нѣкоторыхъ растеній, а воздухъ въ мѣшкѣ лишь подогрѣть надъ костромъ.
Почему-же, я говорю, никто этого не сдѣлалъ въ теченіе тысячелѣтій?
Я не отвѣчу на этотъ вопросъ; но безъ колебанія, назову Монгольфьеровъ геніями.
Вѣроятно и теперь насъ окружаютъ тайны, ждутъ великія открытія въ области искусства, науки, техники — и довольно простого движенія, — одного геніальнаго дуновенія, чтобы онѣ сдѣлались явны и безконечно обогатили міръ.
Да разсѣется тьма и да будетъ свѣтъ! пусть спадетъ съ меня моя слѣпота, — вотъ молитва, которую человѣчество должно почаще повторять и не забывать никогда…
Открытіе Монгольфьеровъ ученые тотчасъ-же разъяснили во всѣхъ подробностяхъ. Тогда-же профессоръ Шарль придумалъ наполнять аэростатъ легкимъ газомъ — водородомъ; а впослѣдствіи Гринъ ввелъ въ употребленіе свѣтильный газъ, какъ матеріалъ очень дешевый.
Шарль осуществилъ свою мысль въ одномъ году (83) съ Монгольфьеромъ и самъ леталъ на своемъ водородномъ шарѣ.
Впрочемъ, Ковалло, еще раньше, говорятъ, наполнялъ мыльные пузыри водородомъ и тѣмъ предупредилъ и Шарля, и Монгольфьеровъ.
Удивительно только, — почему многіе, знавшіе про легкій газъ, про расширеніе воздуха отъ теплоты, — примѣнявшіе законъ Архимеда и къ воздуху, не предпринимали ничего для устройства аэростатовъ до Монгольфьеровъ.
Можетъ быть и теперь готовы всѣ условія для построенія практическаго управленія аэростата, но причины, заключающіяся въ насъ самихъ, дѣлаютъ насъ безсильными.
Пилатръ де Розье, первый изъ людей поднявшійся на воздухъ помощью монгольфьера, затѣялъ соединить въ одно цѣлое мысли Шарля и Монгольфьера. Розье былъ недоволенъ тѣмъ, что при опусканіи водороднаго аэростата приходилось терять газъ, а при поднятіи — терять грузъ (обыкновенно песокъ). Съ другой стороны, аэростатъ съ нагрѣтымъ воздухомъ неудобенъ былъ по своей величинѣ, вдвое большей водороднаго шара по высотѣ и въ 4 раза — по поверхности (или площади оболочки).
Соединеніе обѣихъ системъ устраняло эти недостатки.
Мысль Розье была замѣчательна и онъ осуществилъ ее на дѣлѣ, хоть и неудачно, потому что аэростатъ загорѣлся и несчастный изобрѣтатель погибъ, собираясь летѣть черезъ Ламаншъ (1885 г.). Воздушный шаръ его системы состоялъ изъ обыкновеннаго шарльера, внутри котораго помѣщался монгольфьеръ въ формѣ цилиндрическаго мѣшка. Такой сложный аэростатъ, въ честь изобрѣтателя, названъ розьеромъ.
Послѣ этого, въ теченіе конца XVIII столѣтія совершено было нѣсколько тысячъ полетовъ на монгольфьерахъ (такъ названы аэростаты съ нагрѣтымъ воздухомъ) и шарльерахъ (водородные аэростаты), но толку отъ этихъ полетовъ было очень мало какъ для науки, такъ и для воздухоплаванія, потому что они совершались или для увеселенія или для наживы.
XVIII столѣтіе оставило въ наслѣдіе людямъ мечты о птицеподобномъ летательномъ снарядѣ и аэростатъ, по произволу поднимающійся и опу-
Как бы то ни было, но попытка проникнуть в воздушные области не удаётся и человек не овладевает воздушным океаном.
«Видно недостаточно у человека силы!» — думают изобретатели. Сбивчивые понятия в механике заставляют большинство изобретателей бросить идею непосредственного махания: пускаются в ход рычаги, колёса и разные хитрые приспособления. Но и они оказываются бесполезными. Паровые и другие мёртвые двигатели не применялись к воздухоплаванию, потому что механические детали были тогда ещё в зачаточном состоянии.
У некоторых явилась мысль заставить дрессированных птиц поднимать корзину с человеком. Игрушечный змей тоже давал идею поднятия в воздух; но человек при этих условиях находится на привязи, как собака на цепи, и потому такой способ летания мало привлекал изобретателей.
Гений человека работал ещё и в другом направлении: все видели, как летают облака, как подымаются кверху дым, и как стремится туда же нагретый воздух.
Отсюда вывод: сделать искусственное облако, заключить его в лёгкую оболочку, а к оболочке прицепиться самому и полететь. Эта мысль пришла в голову и братьям Монгольфьерам. Они неясно понимали, что такое дым, и отчего он поднимается, так как познания в физике были тогда делом немногих, а истинная химия едва зарождалась (Лавуазье). Дым, как содержащий частицы более плотные, чем воздух, должен был падать, а подымается он тёплым потоком воздуха, обыкновенно сопровождающим дым. Нелепое химическое учение того времени, распространённое всюду, сбивало с толку скромных писчебумажных фабрикантов. Но это не помешало им изобресть аэростат с нагретым воздухом в 1783 г.
Какой гигантский скачок в практике воздухоплавания! До сих пор (если не считать мифических сказаний о Дедале с Икаром и тому подобных), — начиная с Симона Волхва или ещё раньше и кончая бесчисленными попытками XVIII столетия, все усилия человеческого ума ни к чему положительному не приводили. И вдруг человек подымается за облака и пролетает целые государства (в 1870 г. водородный аэростат перелетел из Парижа на Скандинавский полуостров).
Почему до Монгольфьеров никто не склеил хотя бы безобразного мешка в два аршина высоты из первой попавшейся бумаги, не прицепил внизу, у отверстия, хлопок, смоченный спиртом, не поджёг его и не изобрёл таким образом аэростата?
Бумага, мучной клей, пучок горящей лучины — и открытие было бы сделано при самой простой комбинации. Я сам устраивал для детей такой аэростат с горящей лучиной и убедился лично, что дело осуществимо при самых первобытных условиях. Бумагу даже можно заменить сухими листьями некоторых растений, а воздух в мешке лишь подогреть над костром.
Почему же, я говорю, никто этого не сделал в течение тысячелетий?
Я не отвечу на этот вопрос; но без колебания, назову Монгольфьеров гениями.
Вероятно, и теперь нас окружают тайны, ждут великие открытия в области искусства, науки, техники — и довольно простого движения, — одного гениального дуновения, чтобы они сделались явны и бесконечно обогатили мир.
Да рассеется тьма и да будет свет! Пусть спадёт с меня моя слепота, — вот молитва, которую человечество должно почаще повторять и не забывать никогда…
Открытие Монгольфьеров учёные тотчас же разъяснили во всех подробностях. Тогда же профессор Шарль придумал наполнять аэростат лёгким газом — водородом; а впоследствии Грин ввёл в употребление светильный газ, как материал очень дешёвый.
Шарль осуществил свою мысль в одном году (83) с Монгольфьером и сам летал на своём водородном шаре.
Впрочем, Ковалло ещё раньше, говорят, наполнял мыльные пузыри водородом и тем предупредил и Шарля, и Монгольфьеров.
Удивительно только, — почему многие, знавшие про лёгкий газ, про расширение воздуха от теплоты, применявшие закон Архимеда и к воздуху, не предпринимали ничего для устройства аэростатов до Монгольфьеров.
Может быть, и теперь готовы все условия для построения практического управления аэростата, но причины, заключающиеся в нас самих, делают нас бессильными.
Пилатр де Розье, первый из людей поднявшийся на воздух помощью монгольфьера, затеял соединить в одно целое мысли Шарля и Монгольфьера. Розье был недоволен тем, что при опускании водородного аэростата приходилось терять газ, а при поднятии — терять груз (обыкновенно песок). С другой стороны, аэростат с нагретым воздухом неудобен был по своей величине, вдвое большей водородного шара по высоте и в четыре раза — по поверхности (или площади оболочки).
Соединение обеих систем устраняло эти недостатки.
Мысль Розье была замечательна и он осуществил её на деле, хоть и неудачно, потому что аэростат загорелся и несчастный изобретатель погиб, собираясь лететь через Ламанш (1885 г.). Воздушный шар его системы состоял из обыкновенного шарльера, внутри которого помещался монгольфьер в форме цилиндрического мешка. Такой сложный аэростат в честь изобретателя назван розьером.
После этого в течение конца XVIII столетия совершено было несколько тысяч полётов на монгольфьерах (так названы аэростаты с нагретым воздухом) и шарльерах (водородные аэростаты), но толку от этих полётов было очень мало как для науки, так и для воздухоплавания, потому что они совершались или для увеселения, или для наживы.
XVIII столетие оставило в наследие людям мечты о птицеподобном летательном снаряде и аэростат, по произволу поднимающийся и опу-
