„ пришедъ въ свою отчину, въ Литовскую землю, окрестилъ Литву въ Нѣмецкую вѣру.“ Вотъ все, что наши историки знали о событіи въ высшей степени достопамятномъ, имѣвшемъ рѣшительное вліяніе на судьбу Русскаго народа. Подробнѣе говорятъ они о походахъ Олгерда, Витолда на Московское государство, о войнахъ Іоанна III съ Александромъ, Василія III съ Сигизмундомъ I, потому, что тутъ дѣло шло о Москвѣ. Впрочемъ не вникаютъ, по обыкновенію, въ причины ихъ распрей. Для нихъ непонятна была дальновидная политика дома Іоанна Калиты, въ отношеніи къ Литвѣ, такъ точно, какъ они не постигали политики его въ отношеніи къ ханамъ Ордынскимъ. Они видѣли въ Литовскихъ Князьяхъ только соперниковъ и опасныхъ враговъ Москвы, старавшихся отнять у нея первенство; въ слѣдствіе того не щадили Ягеллоновъ и съ ужасомъ разска-
« пришед в свою отчину, в Литовскую землю, окрестил Литву в Немецкую веру.» Вот всё, что наши историки знали о событии в высшей степени достопамятном, имевшем решительное влияние на судьбу Русского народа. Подробнее говорят они о походах Олгерда, Витолда на Московское государство, о войнах Иоанна III с Александром, Василия III с Сигизмундом I, потому, что тут дело шло о Москве. Впрочем не вникают, по обыкновению, в причины их распрей. Для них непонятна была дальновидная политика дома Иоанна Калиты, в отношении к Литве, так точно, как они не постигали политики его в отношении к ханам Ордынским. Они видели в Литовских Князьях только соперников и опасных врагов Москвы, старавшихся отнять у неё первенство; вследствие того не щадили Ягеллонов и с ужасом расска-
