— А вотъ возьмемъ, напримѣръ, слѣдующее: познаніе человѣка и лиры конечно различно?
— Да какъ же иначе?
— А развѣ ты не знаешь, что это испытываютъ любовники, увидѣвъ лиру или платье или вообще что бы то ни было, что привыкъ употреблять предметъ ихъ привязанности? Они узнали лиру, и въ мысли ихъ является образъ мальчика, которому эта лира принадлежитъ. Это и есть воспоминаніе. Точно такъ же случалось, я думаю, часто, что кто нибудь, видя Симмія, вспоминалъ Кевиса, и примѣровъ въ этомъ родѣ можно бы привести безчисленное множество.
— Безчисленное множество, клянусь Зевсомъ, отвѣтилъ Симмій.
— Итакъ, продолжалъ Сократъ, не составляетъ ли все подобное воспоминанія, особенно если дѣло касается предметовъ, которые кто нибудь, за давностію времени или оттого что долго не видѣлъ ихъ, забылъ?
— Совершенно вѣрно, отвѣтилъ Симмій.
— Далѣе, продолжалъ Сократъ, можно ли, видя нарисованную лошадь или нарисованную лиру, вспоминать о человѣкѣ, или видя нарисованнаго Симмія, вспоминать Кевиса?
— Безъ сомнѣнія.
— И не точно ли такимъ же образомъ, видя нарисованнаго Симмія, вспоминать самого Симмія?
— Конечно можно.
XIX. — Итакъ, не бываетъ ли въ этомъ случаѣ такимъ образомъ, что воспоминаніе вызывается въ насъ то сходствомъ, то несходствомъ предметовъ?
— А вот возьмем, например, следующее: познание человека и лиры конечно различно?
— Да как же иначе?
— А разве ты не знаешь, что это испытывают любовники, увидев лиру или платье или вообще что бы то ни было, что привык употреблять предмет их привязанности? Они узнали лиру, и в мысли их является образ мальчика, которому эта лира принадлежит. Это и есть воспоминание. Точно так же случалось, я думаю, часто, что кто-нибудь, видя Симмия, вспоминал Кевиса, и примеров в этом роде можно бы привести бесчисленное множество.
— Бесчисленное множество, клянусь Зевсом, ответил Симмий.
— Итак, продолжал Сократ, не составляет ли всё подобное воспоминания, особенно если дело касается предметов, которые кто-нибудь, за давностью времени или оттого что долго не видел их, забыл?
— Совершенно верно, ответил Симмий.
— Далее, продолжал Сократ, можно ли, видя нарисованную лошадь или нарисованную лиру, вспоминать о человеке, или видя нарисованного Симмия, вспоминать Кевиса?
— Без сомнения.
— И не точно ли таким же образом, видя нарисованного Симмия, вспоминать самого Симмия?
— Конечно можно.
XIX. — Итак, не бывает ли в этом случае таким образом, что воспоминание вызывается в нас то сходством, то несходством предметов?