рантасѣ, пересѣлъ къ женѣ въ коляску, и, кутаясь вечеромъ въ мою шинель, увѣрялъ, что въ силу этого напишетъ лирическое стихотвореніе. Но отъ Тулы жену мою на каждой станціи догонялъ и затруднялъ въ полученіи лошадей гробъ Шевченко, сопровождаемый ассистентами, перевозившими тѣло его на югъ.
Раза съ два, въ бытность мою у Тургенева въ Петербургѣ, я видѣлъ весьма неопрятную сѣрую смушковую шапку Шевченко на окошкѣ, и тогда же, безъ всякихъ заднихъ мыслей, удивлялся связи этихъ двухъ людей между собою. Я нимало въ настоящее время не скрываю своей тогдашней наивности въ политическомъ смыслѣ. Съ тѣхъ поръ жизнь на многое, какъ мы далѣе увидимъ, насильно раскрыла мнѣ глаза, и мнѣ нерѣдко въ сравнительно недавнее время приходилось слышать, что Тургеневъ n’etait pas un enfant de bonne maison. Какъ ни рѣшайте этого вопроса, но въ сущности Тургеневъ былъ избалованный русскій баричъ, что между прочимъ, съ извѣстною прелестью отражалось на его произведеніяхъ. Образованія и вкуса ему занимать было не нужно, и вотъ почему, познакомившись съ тенденціозными жалобницами Шевченко, я никакъ не могъ въ то время понять возни съ нимъ Тургенева. Впрочемъ, не смотря на мою тогдашнюю наивность, мнѣ не разъ приходилось изумляться отношеніямъ Тургенева къ нѣкоторымъ людямъ. Привожу одинъ изъ разительныхъ тому примѣровъ, которыми подчасъ позволялъ себѣ допекать въ глаза Тургенева.
Однажды, когда я въ Петербургѣ сидѣлъ у Тургенева, Захаръ войдя доложилъ: „Михаилъ Евграфовичъ Салтыковъ“.
Не желая возобновлять знакомства съ этимъ писателемъ, я схватилъ огромный листъ Голоса и усѣлся въ углу комнаты въ вольтеровское кресло, совершенно укрывшись за газетой. Разсчитывая на непродолжительность визита, я не ошибся въ надеждѣ отсидѣться. Между тѣмъ вошедшій сталъ бойко расхваливать Тургеневу успѣхъ недавно возникшихъ фаланстеровъ, гдѣ мужчины и женщины въ свободномъ сожительствѣ приносятъ результаты трудовъ своихъ въ общій складъ, причемъ каждый и каждая имѣютъ право, входя въ
