комнату другаго, читать его книги, письма и брать его вещи и деньги.
— Ну, а какая же участь ожидаетъ дѣтей? спросилъ Тургеневъ своимъ кисло-сладкимъ фальцетомъ.
— Дѣтей не полагается, отвѣчалъ Щедринъ
— Тѣмъ не менѣе они будутъ, уныло возразилъ Тургеневъ.
Когда по уходѣ гостя я спросилъ: „какъ же это не полагается дѣтей?“ — Тургеневъ такимъ тономъ сказалъ: — „это ужь очень хитро“, — что заставлялъ вмѣсто хитро понимать нелѣпо.
Вернувшись изъ Москвы, жена моя стала съ своей стороны ревностно заниматься домашнимъ устройствомъ; а я принужденъ былъ хлопотать о постановкѣ купленной мною въ Москвѣ конной молотилки. Вдругъ получаю слѣдующее письмо Тургенева изъ Спасскаго 19 мая 1861:
Fettie carissime, посылаю вамъ записку отъ Толстаго, которому я сегодня же написалъ, чтобъ онъ непремѣнно пріѣхалъ сюда вначалѣ будущей недѣли, для того чтобы совокупными силами ударить на васъ въ вашей Степановкѣ, пока еще поютъ соловьи и весна улыбается „свѣтла, блаженно-равнодушна“. Надѣюсь, что онъ услышитъ мой зовъ и прибудетъ сюда. Во всякомъ случаѣ ждите меня въ концѣ будущей недѣли, а до тѣхъ поръ будьте здоровы, не слишкомъ волнуйтесь, памятуя слова Гёте: „Ohne Hast, Ohne Rast“, и хоть однимъ глазомъ поглядывайте на вашу осиротѣлую Музу. Женѣ вашей мой поклонъ.
Въ письмо была вложена слѣдующая записка Л. Толстаго:
„Обнимаю васъ отъ души, любезный другъ Аѳан. Аѳан., за ваше письмо и за вашу дружбу и за то, что вы есть Фетъ. Ивана Сергѣевича мнѣ хочется видѣть, а васъ въ десять разъ больше. Такъ давно мы не видались, и такъ много съ нами обоими случилось съ тѣхъ поръ. Вашей хозяйственной дѣятельности я не нарадуюсь, когда слышу и думаю про нее. И немножко горжусь, что и я хоть немного содѣйствовалъ ей. Не мнѣ бы говорить, не вамъ бы слушать. Другъ — хорошо; но онъ умретъ, онъ уйдетъ какъ-нибудь,
