я съ нѣсколькими знакомыми поѣхалъ, запасшись револьверами и взявши человѣкъ семь конвоя. Но обо всемъ этомъ разскажу уже въ Степановкѣ, потому описывать не въ состояніи, ибо нервы тотчасъ приходятъ въ раздраженіе. — Получилъ ваше письмо здѣсь — и спасибо. Теперь уже адресуйте мнѣ въ Парижъ. Завтра ѣду изъ Вѣны въ Тріестъ и Венецію. Оттуда напишу вамъ. Я непремѣнно намѣренъ вернуться въ Россію въ концѣ нашего мая и уже не позже начала іюня. Прощайте.
„Завтра будетъ недѣля, какъ я здѣсь; видѣлъ все, что хотѣлось видѣть, и хочу написать къ вамъ нѣсколько строкъ. Наслажденіе, производимое дѣйствительными произведеніями искусства, невозможно ни съ чѣмъ сравнить. И что удивительно, эти наслажденія не требуютъ непремѣнно молодости и свѣжести чувствъ; я теперь въ 52 года, кажется, гораздо полнѣе и глубже ощущаю ихъ, нежели во время моей молодости. Нынѣшній разъ я особенно обращалъ вниманіе на произведенія, сдѣланныя въ эпоху, когда древняя литература и древнее искусство, начали проникать въ средневѣковыя воззрѣнія Итальянцевъ и породили тотъ стиль, который вообще извѣстенъ подъ названіемъ стиля Возрождения (Renaissence). Для изученія этого благороднѣйшаго стиля, Венеція представляетъ множество произведений во всѣхъ родахъ, хотя природа человѣческая остается одинаковою во всѣ времена, но воззрѣнія его на міръ очевидно измѣняются, и вотъ эти то измѣненія ни въ чемъ такъ ощутительно не запечатлѣваются, какъ въ произведеніяхъ искусства. Удивительно то, что искусство каждой эпохи имѣетъ свою красоту. Видно, что во всѣ времена и во всѣ эпохи, — какъ только человѣкъ начнетъ съ любовью смотрѣть на предметъ или на мысль свою и воспроизводить ее не въ соотношеніи къ другимъ предметамъ, но исключительно для нея самой, какъ будто-бы въ ней заключалась вся сущность міра, — такъ непремѣнно
