фонса и дѣвочку, носившую имя матери Елизавета. Молодой Перейра, малый моихъ лѣтъ, былъ во второй палатѣ и никакъ не выше третьяго класса, но зато отличался всякаго рода шалостями и непокорствомъ. Считая вѣроятно для сына, предназначаемаго въ военную службу, мое товарищество полезнымъ, хотя бы въ видахъ практики въ русскомъ языкѣ, полковникъ сперва упросилъ Крюммера отпускать меня въ гостинницу въ дни, когда самъ пріѣзжалъ и бралъ къ себѣ сына, а затѣмъ, узнавши, что изо всей школы на время двухмѣсячныхъ каникулъ я одинъ останусь въ ней по отдаленности моихъ родителей, онъ упросилъ Крюммера отпустить меня къ нимъ вмѣстѣ съ сыномъ. Полковникъ Перейра, оказалось, былъ человѣкъ зажиточный, содержавшій имѣніе и домъ при помощи привѣтливой и красивой блондинки жены въ примѣрномъ порядкѣ. Мы съ Альфонсомъ пользовались полною свободой, но причудамъ и шалостямъ послѣдняго представлялось въ имѣніи отца слишкомъ тѣсное поприще, такъ какъ всякая изъ выходокъ могла дойти до отца, который, поставляя меня въ примѣръ благонравія, не щадилъ сына рѣзкими замѣчаніями. За неимѣніемъ лучшаго развлеченія, Альфонсъ забавлялся преслѣдованіемъ своей милой сестры, гонялся за ней и нещадно теребилъ ее за прекрасный свѣтлорусыя косы. Бѣдная дѣвочка кричала и плакала; на голосъ ея выходила мать и останавливала шалуна, но по уходѣ ея преслѣдованія сестры начинались снова, такъ что я нерѣдко вступался за дѣвочку. Зато когда насъ привозили по сосѣдству въ знаменитое имѣніе Сербигаль къ богатому дѣду Альфонса Вульфу, проказамъ и своеволію мальчика не было границъ. Престарѣлый дѣдъ и бабка души не чаяли въ ненаглядномъ внукѣ; онъ это зналъ и распоряжался въ домѣ какъ баши-бузукъ. Хотѣлось ли ему сластей, люнеля или дорогаго рейнвейна, онъ выжидалъ минуты, когда ключница шла въ кладовую и въ погребъ; тамъ онъ, насыпавши полные карманы изюму, миндалю и черносливу, вырывалъ у ней изъ рукъ бутылки съ дорогимъ виномъ, и когда та начинала ворчать: „но, господинъ Перейра, какъ же это можно?“ — онъ кричалъ ей: „убирайтесь вы! какъ это глупо такъ приставать къ людямъ!“
