вскрылъ ящикъ регалій и, высыпавъ его въ полы сюртука, побѣжалъ съ своею добычей къ конюшнямъ, гдѣ и роздалъ конюхамъ дорогія сигары.
Скача по окрестностямъ, мы однажды наѣхали на высокую и пространную каменную ограду съ желѣзными рѣшетчатыми воротами, надъ которыми виднѣлся потускнѣвшій золоченый крестъ.
— Что это такое? спросили я, когда мы подъѣхали къ воротамъ.
— Кладбище, отвѣчалъ Альфонсъ, слѣзая съ лошади и привязывая ее. — Привяжи свою лошадь, мы сейчасъ туда пойдемъ.
— Какъ же мы взойдемъ, когда ворота на запорѣ?
— Пустяки, сказалъ Альфонсъ, просовывая руку между прутьями рѣшетки и отодвигая незамкнутый засовъ.
Все значительное пространство кладбища было покрыто частію старыми могилами, а частію крестами и памятниками.
— А это что такое? спросилъ я, указывая на каменное строеніе, похожее на погребъ съ плотно запертыми дверями.
— Вотъ бы взойти! сказалъ Альфонсъ, подходя къ дверямъ: вѣдь какъ шатается! говорилъ онъ, сильнымъ плечомъ напирая въ ветхую дверь.
Дверь не подавалась.
— Что жъ ты стоишь? обратился онъ ко мнѣ: хоть бы налягнулъ! а то точно баба! сказалъ онъ, щеголяя русскимъ выраженіемъ.
Налегъ и я, и стало слышно, какъ съ каждымъ нашимъ дружнымъ толчкомъ дверь подавалась все больше и больше, и наконецъ съ глухимъ лязгомъ пріотворилась. Сначала ничего не было видно во мракѣ, но когда мы нарочно широко распахнули обѣ половинки дверей, то увидали ряды гробовъ, мѣстами поставленныхъ въ два яруса. Возиться съ большими гробами мы не хотѣли, но близко отъ входа на большихъ стоялъ маленькій.
— Надо посмотрѣть, что тамъ, сказалъ Альфонсъ, и снявши гробикъ, мы поставили его на самую полосу врывающагося свѣта. Удивительно, что крыша, когда мы ее вскрывали, не представила ни малѣйшаго сопротивленія. Надо по-
