отъ флигеля въ садъ и черезъ поле къ рѣкѣ Зушѣ, которую приходилось переѣзжать по косому броду иногда дотого залитому, что Трезоръ вынужденъ былъ переправляться вплавь, затѣмъ слѣдовало переѣзжать по деревянному мосту рѣчку Чернь, впадающую въ Зушу съ полверсты ниже каменной Новиковской мельницы. Вотъ еще съ полверсты, и затѣмъ у круглаго болота я отдавалъ Вѣдьму держать конюху, а самъ, посылая Трезора впередъ, тихонько пробирался съ ружьемъ вдоль мочежины, въ надеждѣ разыскать если не дупелей, то бекасовъ, если не бекасовъ, то коростелей и утокъ. Это круглое болотце было однако же какъ бы предисловіемъ къ длинному, тянувшемуся на полверсты болоту, которое, къ величайшему наслажденію, предстояло обойти кругомъ, — причемъ выходидо съ версту прекраснѣйшей мѣстности, гдѣ заранѣе было извѣстно нахожденіе той или другой породы птицъ. Вотъ кочковатый берегъ безъ всякой поросли и камышей до самой воды... Тутъ утокъ нельзя ожидать, а можно ждать бекасовъ и даже дупелей; послѣднихъ, хотя рѣдко, бываетъ двѣ—три пары, но пару, какъ на заказъ, можно найти каждое утро. Зато въ дальнемъ концѣ болота, обращеннаго ко Мценску, среди камышей и осоки, дупелей и бекасовъ ждать нельзя, но, подойдя безшумно, можно застать выводокъ утокъ.
Трезоромъ я оставался совершенно доволенъ: обладая недурными чутьемъ, онъ былъ весьма флегматиченъ и послѣ выстрѣла не гнался за улетающею птицей, а убитую легко отыскивалъ въ густой травѣ. Зато одна черта его поведенія приводила меня въ совершенное отчаяніе. Когда онъ находилъ убитую птицу, я немедля подходилъ къ нему и, взявъ ее у него изъ зубовъ, клали въ ягдташъ. Случалось однако же, что дупель или бекасъ, поднятый на берегу узкаго болота, летѣлъ къ противоложному берегу и убитый падалъ на него. Перейти болото, по его вязкости и глубинѣ, нечего было и думать, а обходить приходилось съ полверсты. Вѣроятно, соображая послѣднее обстоятельство, Трезоръ отправлялся черезъ болото за упавшею птицей и, сдѣлавъ сперва стойку, подходилъ и хваталъ ее зубами. На отчаянный мой крикъ: „Трезоръ ici!“ онъ не обращалъ ни малѣйшаго вниманія, я видѣлъ, какъ птица
