колаевича и убѣдился, что этотъ въ свое время благовоспитанный и начитанный человѣкъ не особенно нѣжно относился къ членамъ своей семьи. Каждый разъ, когда я обѣдалъ у него, намъ подавали полбутылки Аи, изъ которой одной капли не попадало въ бокалы дамъ, и достаточно было при уходѣ изъ-за стола ему сказать: „а вы, Аѳанасій Аѳанасьевичъ, посидите съ моими дочерьми“, для того чтобы ни одна изъ нихъ не сдѣлала шагу изъ гостиной до отцовскаго пробужденія.
Однажды вечеромъ въ залу какой то темнорусый гость ввелъ двухъ мальчиковъ.
— Устройте ими сидѣнья предъ роялью, сказалъ Семенъ Николаевичъ, обращаясь къ дочерями.
Приведеннымъ мальчикамъ, повидимому, было около восьми лѣтъ; ихъ усадили на подмощенныхъ нотахъ за рояль, и учитель сталъ за ними, перевертывая ноты. Блистательная игра мальчиковъ продолжалась около часу, а затѣмъ они сѣли на паркетъ, куда ими дали конфектъ, фруктовъ и какихъ-то игрушекъ. Мальчики эти были братья Рубинштейны, съ которыми позднѣе мнѣ случалось встрѣчаться не разъ въ періодъ ихъ славы.
Между тѣмъ я тщательно приберегъ деньги, занятыя на изданіе, и къ концу года выхлопоталъ изъ довольно неисправной типографіи Селивановскаго свой „Лирическій Пантеонъ“.
Письма отъ Елены Григорьевны вдругъ прекратились, и я отчасти понялъ тому причину.
Однажды вечеромъ, когда я тоскуя старался, по обычаю, помѣшать Аполлону въ его занятіяхъ, мальчикъ Ванюшка подалъ мнѣ небольшую запечатанную записку, въ которой я прочелъ: „выходи поскорѣе за ворота, въ каретѣ я тебя ожидаю“.
Узнавши руку, я только надѣлъ фуражку и безъ шинели и калошъ побѣжалъ за калитку, гдѣ незнакомый слуга по могъ мнѣ сѣсть въ карету.
Мы бросились въ объятія другъ другу, и она тотчасъ же стала тревожиться; что я на морозѣ такъ легко одѣтъ.
