старшимъ сестрамъ, такъ какъ три меньшихъ еще рѣдко показывались изъ дѣтской.
— Черезъ часъ послѣ нашего пріѣзда появилась и самая старшая изъ дочерей Кашириныхъ Ольга Никол., бывшая замужемъ за командиромъ близь стоящаго 6-го эскадрона ротмистромъ Гайли.
Но прежде чѣмъ говорить о послѣднемъ, слѣдуетъ сказать нѣсколько словъ о дамахъ. Сама хозяйка ловкая и распорядительная, несмотря на сохранившіеся слѣды миловидности, носила въ букляхъ своихъ болѣе сѣдыхъ, чѣмъ черныхъ волосъ.
Всѣ дочери отличались замѣчательной красотой и пышными, свѣтлорусыми волосами, доходившими у нѣкоторыхъ до золотистаго оттѣнка. Всѣ онѣ носили семейное сходство, по которому, видя ихъ вмѣстѣ, невозможно было не признать ихъ сестрами. Любезность старшей дѣвицы Александры Николаевны доходила, несмотря на естественность, до нѣкотораго искательства. Вторая Любовь Никол., не взирая на красоту, была какъ-то холодно сдержанна; а о 16-ти лѣтней Алевтинѣ Николаевнѣ нельзя было ничего сказать, кромѣ того, что это было прелестное дитя. Въ домѣ всѣ звали ее Левтикъ, и подъ этимъ именемъ она была извѣстна и у насъ въ полку, но конечно только въ своемъ кругу.
Что касается до ротмистра Гайли, то это былъ типъ прежняго гусара. Средняго роста съ рыжеватымъ оттѣнкомъ волосъ на головѣ и съ висящими во всю грудь усами, Гайли являлъ видъ добродушно насмѣшливой безпечности. Признакомъ былаго щегольства, въ лѣвомъ ухѣ оставалась золотая пуговка мужской сережки. Несмотря на скудныя средства, доставляемыя жалованьемъ, онъ и женатый сохранилъ безшабашныя привычки гусарскаго поручика. Не думаю, чтобы Каширины помогали ему деньгами, но такъ какъ они жили, какъ и всѣ въ военномъ поселеніи, въ казенной отопленной и освѣщенной квартирѣ съ пайками на двухъ деньщиковъ, съ широкой возможностью кормить при эскадронѣ лошадей, коровъ и всякаго рода живность, то до нѣкоторой степени можно понять, какъ прелестная Ольга Николаевна умѣла всякій разъ выходить изъ внезапныхъ приглашеній Эдуардомъ
