нію, не купить на первомъ привалѣ эскадрону водки и, быть можетъ, не зная настоящаго размѣра, былъ некстати щедръ. Кажется, солдатики воспользовались случаемъ пустить и собственныя деньги въ ходъ; но черезъ полчаса удовольствіе вести эскадронъ превратилось въ томительное чувство страха. Мы знали, что древки нашихъ старыхъ штандартовъ были переломлены и держались на желѣзныхъ шпиляхъ. Нести свою обычную службу они могли вполнѣ. Но что долженъ былъ я испытывать при видѣ, какъ захмѣлѣвшіе штандартные унтеръ-офицеры, проѣзжая подъ придорожными ракитками, безцеремонно ломились сквозь нависшія вѣтви верхушками штандартовъ.
Боже мой, думалъ я, какой клубокъ беззаконій. Ни одного офицера въ наличности, нижній чинъ, распоившій эскадронъ и въ результатѣ сломанные штандарты. Но судьба сжалилась надо мною, и я благополучно довелъ эскадронъ до штаба и внесъ штандарты въ квартиру полковаго командира.
Въ концѣ сентября, по заморозкамъ, начинались снова безконечныя эскадронныя занятія въ манежѣ, и это время избиралъ Дм. Ероф. для своихъ отдѣльныхъ смотровъ, подобно тому, какъ во время травянаго продовольствія осматривалъ волости.
Такъ какъ 6-ти мѣсячный срокъ къ производству въ офицеры, на основаніи университетскаго диплома, кончался, то я былъ вытребованъ оффиціальною бумагою изъ полковаго штаба въ дивизіонный, въ юнкерскую команду, состоявшую подъ ближайшимъ наблюденіемъ начальника дивизіи. Вмѣстѣ со мною выслана была изъ перваго эскадрона лошадь Арцибалъ. На этой лошади я проѣздилъ всѣ лѣтніе кампаменты и не могу не упомянуть объ ея замашкахъ вырываться во что бы то ни стало изъ рукъ солдатика, за что послѣднимъ не разъ приходилось слышать ругань, а подчасъ и выносить подзатыльники. Что касается до меня, то я долженъ сказать, что никогда не встрѣчалъ болѣе ручной лошади. Бывало, слѣзу въ разомкнутыхъ рядахъ съ Арцибала и положу на сѣдло свои краги да скажу: „ну, стой, братъ“, а самъ ухожу полакомиться пирожками у разнощика или поболтать съ пріятелями, и хотя бы отдыхъ продолжался цѣлый часъ, я все-
