и я попалъ съ нимъ рядомъ на облучекъ. Въ нашихъ саняхъ сидѣли Камилла и Юльца, а на тройкѣ Буйницкаго, управляемой имъ самимъ, сидѣла его жена съ сестрою и на козлахъ Бедеръ.
— Не обгоняйте пожалуйста! крикнулъ Буйницкому Штернъ: насилу держу: того гляди подхватятъ.
Этого было достаточно для шаловливаго Буйницкаго, чтобы пустить свою тройку объѣхать нашу. Видя, что наши лошади подхватываютъ, я обѣими руками схватился за вожжу лѣвой пристяжной; но тотчасъ же убѣдился, что усилія мои напрасны: лошадь, подобно остальной парѣ, мчала сани не постромкой, а вожжей. Чтобы утомить лошадей, мы сбили ихъ съ дороги цѣликомъ и по ровной степи помчались въ снѣжномъ облакѣ, взметаемомъ напряженными копытами. Не знаю, какое именно разстояніе мы проскакали; но когда лошади стали уменьшать быстроту бѣга, мы увидали, что были въ степи одни, а Буйницкіе, вѣроятно, повернули уже къ дому. На другое утро нѣмецкій Геркулесъ Штернъ, прикладывая бритву къ щекѣ, вынужденъ былъ придерживать лѣвою рукою правую, которая со вчерашняго напряженія дрожала какъ осиновый листъ.
Настали святки. Гостей, начиная съ семейства А. И. Петковича, еще прибыло и по вечерамъ еще съ большимъ азартомъ танцовали. Въ тѣ времена жалованье въ полки получалось въ боченкахъ золотыми и преимущественно серебряными рублями. Помнится, что казначей Вел. Кн. Елены Павловны полка, получившій въ Кременчугѣ полковую сумму серебромъ въ боченкахъ, сбился въ мятель съ дороги, и его солдатикъ, сидѣвшій на боченкахъ, отморозилъ ноги. На просьбу нашу выдать сто рублей третнаго жалованья ассигнаціями, казначеи постоянно отвѣчали: „господа, откуда же мы вамъ возьмемъ ассигнацій, когда получаемъ звонкою монетой“? Такъ какъ невозможно помѣстить сто серебряныхъ рублей въ кошелекъ, то по примѣру многихъ я вкладывалъ монету въ носокъ и завязывалъ его веревочкой. При подобныхъ обстоятельствахъ я обыкновенно въ день пріѣзда просилъ Михаила Ильича припрятать отъ грѣха мои деньги, что онъ любезно исполнялъ, засовывая мое хранилище въ бюро.
