— Вотъ кстати, сказалъ полковникъ, я вамъ дамъ порученіе принять отъ поставщика черныя кожи для крышекъ на потники. Вы получите отъ меня формальное порученіе и подорожную по казенной надобности.
Я и понынѣ убѣжденъ, что эту командировку придумалъ баронъ, желая мнѣ помочь.
Пробывъ проѣздомъ въ Новоселкахъ самое короткое время, я прямо проѣхалъ въ Москву къ Григорьевымъ, у которыхъ помѣстился наверху на старомъ мѣстѣ, какъ будто бы ничто со времени нашей послѣдней встрѣчи и не случилось. Аполлонъ послѣ странствованій вернулся изъ Петербурга и занималъ попрежнему комнатки налѣво, а я занялъ свои по правую сторону мезонина. Съ обычной чуткостью и симпатіей принялся Аполлонъ за редакцію стиховъ моихъ. При скудныхъ матеріальныхъ средствахъ я не могъ тратить большихъ денегъ на переписку стихотвореній, подлежавшихъ предварительной цензурѣ. Услыхавъ о моемъ затрудненіи, старикъ Григорьевъ сказалъ: „да чего вамъ искать? возьмите бывшаго своего учителя П. П. Хилкова. Вы ему этой работой окажете великую помощь, такъ какъ онъ въ страшной бѣдности“.
— Какъ? великій франтъ Павелъ Павловичъ?
— Онъ пьетъ запоемъ и потому потерялъ мѣсто въ гимназіи и частные уроки.
Отыскавъ недалеко на Большой Полянкѣ небольшую квартиру Хилкова, проживавшаго попрежнему съ сестрой, я передалъ послѣдней за его отсутствіемъ мое предложение о перепискѣ.
— Покорно васъ благодаримъ, сказала она: завтра въ 9 часовъ утра Павелъ Павловичъ будетъ у васъ.
На другой день въ назначенный часъ Павелъ Павловичъ съ той же женственной застѣнчивостью пришелъ къ намъ. Но Боже, въ какомъ видѣ! Изъ прорванныхъ сапоговъ выглядывали босыя ноги. Этому соотвѣтствовала и остальная одежда. Переписывалъ онъ необыкновенно четко, проворно, грамотно и толково. Черезъ недѣлю рукопись была уже у бывшаго моего профессора В. Н. Лешкова, давшаго слово по старому знакомству не задерживать меня.
