Ослабѣлъ ли нѣсколько вѣтеръ снизу, или перевозчики въ самомъ дѣлѣ отдохнули, только на этотъ разъ мы при страшныхъ усиліяхъ гребцовъ, задержавшись нѣсколько мгновеній неподвижно на серединѣ гребня, наконецъ перевалили черезъ него, и затѣмъ уже безъ всякаго препятствія достигли праваго берега Днѣпра.
Когда послѣ майскаго сбора эскадроны разошлись на травяное продовольствіе, я отпросился на нѣсколько дней и прежде всего проѣхалъ къ моимъ Бржесскимъ. Если я искренно жаловался своему другу Алексѣю Ѳедоровичу на кого либо, то только на себя, не находящаго никакого исхода тому томленію, которое выражалось въ письмахъ хорошо знакомой имъ дѣвушки. Она не менѣе меня понимала безысходность нашего положенія, но твердо стояла на томъ, что не желая ни въ какомъ случаѣ выходить замужъ, она, насильственно порывая духовное общеніе, только принесетъ никому ненужную жертву и превратитъ свою жизнь въ безотрадную пустыню. Не высказавъ никакого опредѣленнаго мнѣнія, Бржесскій совѣтовалъ мнѣ съѣздить въ Ѳедоровку, гдѣ Елена гоститъ въ настоящее время, и постараться общими силами развязать этотъ Гордіевъ узелъ.
Конечно, восторженная наша встрѣча не повела ни къ какой развязкѣ, а только отозвалась на насъ еще болѣе тяжкою и безнадежною болью.
Такъ какъ я ѣздилъ на собственной четверкѣ, то на половинной дорогѣ изъ Ѳедоровки пришлось кормить въ Стецовкѣ, и я заѣхалъ къ новому командиру третьяго эскадрона Крюднеру. Крюднеръ, вѣроятно, уже пообѣдалъ, да въ тяжкомъ расположении духа я бы отказался отъ всякой пищи.
