скательно. Выпрашивая что либо, просящій гладилъ меня по плечу и приговаривалъ: „Tanzbaer, Tanzbaer“. Про самого Крюммера злоязычники говорили, что онъ былъ „Прусскій барабанщикъ“, и между собою никто не говорилъ: Крюммеръ, а всѣ: „Trommelschleger“.
Однажды передъ приходомъ учителя въ нашъ третій класъ, помѣщавшійся во второй палатѣ, широкоплечій Менгденъ безъ всякой съ моей стороны причины сталъ тузить меня. Но должно быть, задѣвши черезъ чуръ больно, онъ привелъ меня въ ярость и заставилъ изъ оборонительнаго положения перейти въ наступательное. Не думая о получаемыхъ ударахъ, я сталъ гвоздить своего противника кулаками безъ разбора сверху внизъ; тогда и оyъ, забывъ о нападеніи, только широко раздвинувъ пальцы обѣихъ рукъ, держалъ ихъ какъ щиты передъ своею головой, а я продолжалъ изо всѣхъ силъ бить, попадая кулаками между пальцами противника, при общихъ одобрительныхъ крикахъ товарищей: „валяй, Шеншинъ, валяй!“ Отступающій противникъ мой уперся наконецъ спиною въ классный умывальникъ и, схвативъ на немъ мѣдный подсвѣчникъ, сталъ остріемъ его бить меня по головѣ. Въ одинъ мигъ бросившіеся товарищи оттащили насъ другъ отъ друга, такъ какъ я уже ничего не видалъ изъ подъ потока крови, полившейся по лицу изъ просѣченной до кости головы. Рубецъ этого шрама, заросшаго подъ волосами, я сохранилъ на всю жизнь, но зато эта битва положила конецъ всѣмъ дальнѣйшимъ на меня нападеніямъ.
Для желающихъ пить, на умывальныхъ столахъ стояли глиняныя кружки, въ которыя жаждущій нацѣживалъ изъ резервуара воды. Въ третьемъ классѣ Мортимеръ давалъ намъ уроки географіи передъ нѣмыми картами изданія самого Крюммера. Когда, по указанно прутика на одинъ изъ острововъ Ледовитаго Океана, никто не умѣлъ назвать острова, Мортимеръ пояснилъ, что это Новія Цемлія. Захотѣвъ во время урока пить, я молча всталъ и, напившись изъ классной кружки, снова сѣлъ на свое мѣсто.
— Шеншинъ, кротко сказалъ Мортимеръ: вы теперь будете знать, что пить можно только въ приготовительные часы, а не во время урока.
